Вспоминай иногда

Андрей Перцев недоумевает, почему мемориал «Курская дуга» стал местом проведения свадеб и выпускных, и вспоминает, как жители Архангельска регулярно воровали бронзовую чайку с памятника писателю Степану Писахову. Андрей Першин в числе запоминающихся монументов называет стелы в Удмуртии, посвященные Гражданской войне 1918–1922 годов, и рассказывает неочевидную историю скульптуры «Ижевский крокодил».

Как советский период раз и навсегда изменил облик церквей, превратив их в склады, кинотеатры, магазины и спортзалы? Что в последние годы происходило с этими зданиями? И почему нас так привлекают заброшенные храмы, а новые кажутся пустыми и безжизненными?Андрей Перцев рассказывает о дореволюционном архангельском зодчестве. А Андрей Першин вспоминает, как путешествовал по Нижегородской области со списком заброшенных церквей — и лучше узнал себя самого.

В этом выпуске авторы обсуждают самолеты и аэропорты.Сон на полу, рюмка водки перед полетом или бокал вина утром — аэропорты живут своей особой жизнью? Как перелеты, когда-то считавшиеся роскошью, на некоторое время стали доступными и как современные терминалы внушали надежду, что страна меняется к лучшему? И почему у неба, которое казалось нам бескрайним, вновь появились границы?Андрей Першин вспоминает удивительные виды из иллюминатора на рейсе Москва — Владивосток, а Андрей Перцев составляет карту любимых аэропортов.

Андрей Перцев и Андрей Першин вспоминают неотъемлемую часть российского городского пейзажа — гаражи. А еще — читают ваши письма и слушают голосовые!Игры за гаражами, прыжки с крыш в сугробы, криминальные разборки — почему гаражи никогда не были просто местом стоянки машин? Новые мотоциклы, раритетные автомобили времен Второй мировой — что годами пылилось в гаражах? Андрей Першин размышляет, как гараж стал объединяющим символом постсоветского пространства, а Андрей Перцев рассказывает, какие находки ему попадались за ржавыми воротами и замками.

Собираемся за тем самым раскладным столом, вспоминаем запах старой клеенчатой скатерти и, конечно, читаем ваши письма.Дальние родственники, семейная суета и шумные споры — почему раньше застолья нас утомляли, а сейчас мы сами тянемся к ним? И как, несмотря на войну и расстояние, застолья по-прежнему нас объединяют?Андрей Першин вспоминает домашнюю хронику, записанную на VHS, и рассказывает о встрече миллениума. Андрей Перцев рассуждает, как на смену сложным праздничным блюдам, которые готовили всей семьей, пришла доставка пиццы и суши.

Андрей Перцев и Андрей Першин решили вспомнить сериалы, на которых они выросли.Вы тоже смотрели «Клон» с бабушкой? Или вам была ближе мрачная атмосфера «Твин Пикса»? Как рассказы о криминальном мире девяностых и нулевых превратились в слепок времени, а их герои — в мемы? И почему нам все еще важно собраться вечером перед экраном телевизора или ноутбука?

Андрей Перцев и Андрей Першин вспоминают точки продаж кассет, фильмов и игр — и размышляют, как пиратские развалы сформировали их музыкальные вкусы и предпочтения в кино.Самодельные обложки, вручную подписанные диски, VHS с несуществующими продолжениями фильмов — почему, несмотря на все это, выбор и покупка в таких точках всегда были приятным ритуалом? Как DVD, mp3, а потом и интернет убили азарт охоты за контентом? И неужели сейчас, когда из России ушли лейблы, стриминги и киностудии, мы все-таки возвращаемся к пиратству?Андрей Перцев рассказывает, как открывал для себя брит-поп и электронику — и как один из его проводников в мир музыки с «Горбушки» стал участником «Мумий Тролля». Андрей Першин делится главным разочарованием детства: найти заветную кассету с любимым фильмом, вставить ее в проигрыватель — и обнаружить «экранку». А еще вспоминает легендарную заставку DVD, которая летала по экрану (ударится ли она об угол?).

Открываем сезон воспоминаниями о дребезжащих ЛиАЗах, набитых пазиках и старых «Татрах». Ведущие вспоминают главные впечатления юности от городского транспорта и удивляются тому, что до сих пор на улицах встречаются автобусы и трамваи пятидесятилетней давности.Андрей Перцев вспоминает порванный кожзаменитель на сиденьях «Икаруса», подержанные Volvo, купленные в Норвегии, и эпидемию пазиков в Архангельске. В свою очередь Андрей Першин рассказывает, как втискивался в покосившиеся ЛиАЗы в час пик, толкал троллейбус, катался на чешских трамваях в Ижевске и годами смотрел на одну и ту же рекламу брюк.

В подкасте Андрей Перцев, а также Андрей Першин вспоминают и рассказывают личные истории.В первом сезоне ведущие обсуждали, как изменились ключевые места и явления довоенной жизни: панельки, заброшки, кладбища, торговые центры, рынки. Во втором сезоне они продолжат вспоминать места и ритуалы: проедут в промозглых электричках, заберутся в старые «Икарусы», заглянут за гаражи и почитают надписи на заборах.

Весь первый сезон подкаста авторы вспоминали поезда, рынки и торговые центры, заброшки, реки и парки; говорили о жизни в панельках и рассказывали о любимых региональных музеях.Весь сезон вы присылали нам свои истории о жизни в России и о том, как она изменилась. Нам пришло больше 50 подробных писем (и это не считая десятков комментариев на ютьюбе), спасибо большое! В финальном эпизоде ведущие комментируют письма слушателей, отвечают на вопросы и фиксируют общие для нас всех воспоминания.Вот лишь несколько цитат из ваших посланий:«Панельки — это наш культурный код и наша боль. Мои родители утром уходили из своей панельки на завод, а вечером с завода снова шли в свою панельку, и так 35 лет!»«Река — это, конечно, лето у бабушки. И хоть в одной реке я чуть не утонула, а в другой проткнула себе ступню гвоздем, отношение у меня к ним осталось самое теплое. Я уже больше десяти лет живу не в России, но поселилась именно у реки».«Точно знаю, что та российская жизнь ушла навсегда, как оторванный снарядом кусок тела. И оставила культю, которая иногда болит».

В последнем тематическом эпизоде первого сезона (впереди еще ответы на ваши письма) ведущие Андрей Перцев и Андрей Першин вернулись к железным дорогам. Наше погружение в воспоминания начиналось с поездов — и в финале привело на вокзал.Какие вокзалы вызывают у нас особенно теплые чувства и куда мы бы хотели вернуться? Почему вокзалы в России часто казались неуютными, даже опасными? И изменилось ли что-то сейчас?Андрей Першин пытается понять, есть ли что-то хорошее в реконструкциях, которые меняют вокзалы до неузнаваемости (и поражается при этом, как изменилась его родная станция в Удмуртии). В свою очередь Андрей Перцев вспоминает деревянные станции в стиле модерн начала XX века на пути в Архангельск и сравнивает вокзал в Сыктывкаре с волшебным фонарем.

«Макдоналдс» ушел из России, а его рестораны заняла сеть «Вкусно — и точка». На место KFC вернулся Rosticʼs. Если в 1990-е появление в России международных брендов быстрого питания было признаком вдохновляющих перемен (советская действительность уходила в прошлое), то сегодняшние перемены совсем не радуют. «Макдака» больше нет, как и той страны, в которой он существовал.Как фастфуд характеризует Россию? Почему мы вообще вспоминаем фастфуд — неужели это то, по чему стоит скучать? Может быть, наша скрепа вовсе не «Макдак» и KFC, а столовые?Андрей Перцев рассказывает, как тридцать с лишним лет назад стоял в очереди в только что открывшийся «Макдоналдс» на Пушкинской, и признается, что со временем перестал воспринимать фастфуд как праздник или как guilty pleasure («постыдное удовольствие»). Андрей Першин вспоминает поминки в студенческих столовых и любимую сеть забегаловок в Казани (которая, по словам Андрея, никому не нравилась, кроме него).

Ведущие Андрей Перцев и Андрей Першин обсуждают, как музеи хранят коллективную память, и рассказывают, что завораживало их в региональных коллекциях (помимо чучел лосей и волков, разумеется). А еще пытаются понять, почему одни музеи в регионах умирают, а другие превращаются в технологичные арт-пространства.Также в этом выпуске: Андрей Перцев признается, что накануне отъезда из России его испугала выставка о белых эмигрантах в Музее Востока, а Андрей Першин вспоминает вдохновляющую историю Музея исчезнувших деревень в Удмуртии.Какие еще музеи отмечают авторы «Атлантиды»:Северный морской музей (Архангельск)Музей трепанга (Владивосток)Соловецкий музей-заповедникПереславль-Залесский музей-заповедникМузей истории Сибирского трактаМузей мыши (Мышкин)Удмуртский республиканский музей изобразительных искусств (Ижевск)Сарапульский музей-заповедник

Недостроенные здания, опустевшие заводы, скелеты домов, в которых больше никто не живет, — что нас так притягивало в заброшках? Как мы воспринимаем их сейчас: это по-прежнему романтические и магические образы или в них больше никакой мистики для нас — только тлен?Андрей Перцев и Андрей Першин вспоминают ночные поисковые игры «Дозор», остов старого «Икаруса», корпуса закрытого лампового завода, калининградский Дом советов и Ховринскую больницу. А также рассуждают, будет ли теперь больше заброшенных мест — торговых центров, предприятий или жилья.

Андрей Перцев и Андрей Першин в седьмом эпизоде первого сезона рассказывают о рынках и ларьках. Мы испытываем ностальгию по этим местам или это то, с чем хочется действительно попрощаться (но не удается)?Авторы вспоминают раннее утро базарного дня, эру джинсовой одежды и спортивных костюмов, запах секонд-хенда. Чем рынки были для нас в 1990-е и 2000-е, как мы затем переключились на торговые центры и почему сейчас рынки, которые вроде бы совсем ушли из нашей жизни, могут вернуться: неужели мы опять пойдем в «Лужу» и на «Черкизон»?