Хроника научной жизни

Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях (https://clck.ru/3PButb). Мы хотим рассмотреть несколько авторских версий сборки своеобразного пазла символического хронотопа, объединяющего людей, населяющих сопредельные территории в разные исторические периоды. Такое целое осмысляется как страна, нация, империя или даже цивилизация. Под хронотопом мы понимаем единство пространственного измерения (регионы), временного (исторические этапы последних веков) и символических маркеров, задающих основу общности. Такими маркерами могут быть религия, этничность, культура, династия, политическая идентификация; негативные маркеры формируют общность через противопоставление. На одном полюсе хронотоп страны — это прочное единство нарративов о непрерывном существовании и устройстве; на другом — конкуренция несовместимых проектов. В вековой перспективе XX столетия Россия пережила отступление империи (1917), расширение (1945), новый отлив (1991). С конца 1990-х годов предпринимаются попытки удержания и расширения влияния, однако общая динамика выражает фазу сокращения. Это ставит проблему переформулировки (пост)имперского хронотопа: пересборки «нашего» и «ненашего». Мы эскизно рассмотрим нарративы Солженицына, Сахарова, Гефтера, Фадина, Павловского, Ремизова, Крылова, Дугина и др., уделив внимание их разнообразию и слабой совместимости. Многие из них не совпадают с границами современной РФ и часто носят монологический характер, исключая диалог и согласование. В итоге противоречивое многообразие сходится к универсальному маркеру «нашего/ненашего», где принадлежность к целому оказывается условной и подвижной, а сам хронотоп утрачивает значение прочной рамки.Тимур Атнашев, PhD, History and civilization (EUI, Florence). Сфера интересов — интеллектуальная история, история политических языков, история перестройки, политическая философия, бюрократия.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение» Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях (https://clck.ru/3NsHwq).Российское Просвещение было частью Просвещения европейского; неимперская модерность в XVIII–XIX веках в России продумывалась и начинала реализовываться на практике. Планы перехода от централизованной деспотической власти к сообществу, основанному на институтах самоуправления, к конституционному правлению и федерализации разрабатывались от Радищева до Лунина и Муравьева и даже Александра I, но этот процесс был искусственно прерван. Эта классическая республиканская традиция ушла вглубь языка и общей культуры или перешла в латентное состояние, но не исчезла. Доклад поставит вопрос о том, как актуализировать снова эти латентные формы российской культуры. Виктор Каплун — кандидат философских наук, доцент Исследовательского центра Res Publica ЕУ СПб. Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3NsJC500:30 — Начало доклада30:50 — Вопрос Татьяны Вайзер о слове «умоначертание»32:33 — Вопрос Ирины Прохоровой о фигуре декабристов в советском каноне и сейчасЭто подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение» Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях.В теории плебисцитарной демократии Макса Вебера считается приемлемым сочетание таких двух форм правления, как монархия и демократия. XIX век знал данный феномен, как характерный для цезаристских или бонапартистских политических режимов. Концепция цезаризма - а именно так теоретики XIX века, включая Вебера, называли правление Наполеона III или Бисмарка - подходит и для описания некоторых аспектов современной политической системы России. Однако термин отсылает нас и к эпохе Цезаря и Октавиана Августа. Насколько концепция римского историка Диона Кассия, утверждавшего, что Август “смешал монархию и демократию”, поможет нам увидеть некоторые аспекты нашей современной жизни лучше? Каков характер возможных перемен, который может привести к неимперской модели политической жизни? Олег Хархордин, доктор философии, специалист по истории и теории республиканизмаЭто подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение» Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях (https://www.nlobooks.ru/events/konferentsii/xxix-mezhdunarodnaya-konferentsiya-bannye-chteniya-neimperskaya-rossiya-obrazy-idei-prktiki/).Роман Анатолия Приставкина «Ночевала тучка золотая» (1981) и повесть Семена Липкина «Декада» (1979–1980), написанные почти одновременно, но опубликованные лишь в период перестройки (1987 и 1989), обычно упоминаются вместе как художественные произведения, осмысляющие сталинские репрессии и этнические депортации. В обоих текстах память о депортациях и вызванной ими социальной травме рассматривается как необходимое условие будущего. У Липкина это будущее артикулируется прямо: финал его повести представляет философско-лирический монолог повествователя о возможности отделения вымышленной северокавказской республики Гушано-Тавларии от России. Финал романа Приставкина — сцена, в которой русский и чеченский мальчики-сироты смешивают кровь и становятся названными братьями, — может быть прочитан как притча о преодолении этнической вражды и жажды мести, характерной не только для чеченцев, но и для русских солдат, утверждавших, что Сталин был «слишком мягок» с непокорным народом. Оба произведения, рассказывающие о взрослении главных героев (у Липкина — одного из двух, Алима), одновременно критикуют одну из версий советского романа воспитания, основанную на упрощённой трактовке западноевропейской традиции (Диккенс, Мало). В ней взросление — это «преодоление трудностей», которые впоследствии остаются позади и служат гарантией этической состоятельности героя. Приставкин и Липкин настаивают: взросление невозможно без этического сосуществования с памятью о катастрофе, от которой нельзя уйти. В современной России этот «денормализующий» вектор памяти не только утрачен, но и намеренно вытесняется, чему способствует возвращение массовой культуры к советским нарративам «преодоления». В этих условиях оба произведения остаются значимыми не только как свидетельства репрессий, но и как эстетические тексты, утверждающие необходимость жить рядом с травмой, а не побеждать её. Мария Майофис — историк культуры, приглашенный преподаватель Амхерст-колледжа.Илья Кукулин — литературовед, приглашенный преподаватель Стэнфордского университета.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение» Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях: https://www.nlobooks.ru/events/konferentsii/xxix-mezhdunarodnaya-konferentsiya-bannye-chteniya-neimperskaya-rossiya-obrazy-idei-prktiki/.Кинопродукция грузинских режиссеров советского периода сформировала оригинальную известную школу грузинского кино. Начиная с образования киносекции, а затем и киностудии «Грузия-фильм», присутствие власти (цензуры) в кинопроцессе менялось. Отдавая должное официальной идеологии, а также идя вопреки ей, грузинские режиссёры старались передать в кино историческое представление о прошлом и настоящем Грузии и культурную память (Assmann J.) народа. На экране появлялись исторические события, личности, национальные традиции. Например, в многосерийном фильме «Берега» (1977), снятом по историческому роману Чабуа Амиреджиби «Дата Туташхиа» (1973–1975), за картинкой имперского периода, речь шла о советской Грузии и о противопоставлении личности, ставшей национальным героем, властям. Каждый грузинский фильм был отмечен маркером грузинской национальной идентичности: язык, страна, культурно-национальные особенности и традиции; и более того, главным исключением, позволявшимся советскому грузинскому кинематографу, была тема православия/веры. Режиссеры по-разному обходили цензуру: вырезали неугодные отрывки фильмов, пользовались эзоповым языком или мифами. Деидеологизация советского кино, более того, культуры позднесоветского периода, началась с культового фильма Тенгиза Абуладзе «Покаяние» (1984), в котором на «национальном материале» поднимаются темы, связанные с репрессиями, диктатурой, судьбой личности и общества при тоталитаризме. Новые политические эпохи формируют свою эстетику. Советская идеология осталась в прошлом и в 1990-х — начале 2000-х годов роль «просветлителей» в кино, и не только в нем, стали играть «воры в законе» и представители церкви. Было снято множество сериалов на криминальную тему. С середины 2000 -х годов в грузинском кинематографе появляется новый маркер национальной идентичности — травма перенесенной из-за постсоветских вооруженных конфликтов в Абхазии и Южной Осетии. Елена Чхаидзе — доктор филологии, славист, компаративист. Сфера научных интересов: русская литература XX-XXI веков, грузинская литература, вопросы межнациональных литературных отношений, проблемы постимпериализма / постколониализма, мультикультурализма, коллективной памяти, национализма.Книги и публикации:Политика и литературная традиция: https://www.nlobooks.ru/books/nauchnaya_biblioteka/19673/Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение» Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях: https://www.nlobooks.ru/events/konferentsii/xxix-mezhdunarodnaya-konferentsiya-bannye-chteniya-neimperskaya-rossiya-obrazy-idei-prktiki/. Советская многонациональная литература была вполне имперским проектом. Однако институционально, идеологически и эстетически она произвела не- и даже анти-имперское пространство. Оно складывалось на протяжении всей советской истории в качестве непредвиденного побочного продукта, но оказалось едва ли не единственной доступной площадкой и основным источником, доменом для формирования национального сознания на имперских окраинах. Причем, речь идет не о национальных, но именно о «всесоюзных» площадках. Дело в том, что именно в республиках цензурное и политическое давление было намного более жёстким, чем в «Центре», поскольку борьба с национализмом была для республиканского руководства безусловным приоритетом, основным показателем политической и идеологической лояльности. Как говорили в Украине, «когда в Москве режут ногти, в Киеве рубят пальцы», чему история советской многонациональной литературы дает немало примеров. Но было здесь и разделение функций. Если память о преступлениях империи против национальных культур хранилась в республиках, то антиимперский дискурс формировался именно в Москве, где для этого сложилось условия. Если в республиках культивировался комплекс виктимности и, соответственно, антиколониальный национальный дискурс, где доминировали ресентимент, обида, скорбь, то в Москве на официальном уровне транслировался и поддерживался интернационалистский дискурс, где доминировали идеи национального разнообразия, "взаимодействия и взаимообогащения". Все это создавало однонаправленный взрывной потенциал, который на волне либерализации привел к высвобождению накопившейся энергии национализмов и являлся одним из источников распада советской империи. В докладе рассматриваются эти процессы на уровне институций, оформляющего их дискурса и порождаемых ими эстетических практик. Евгений Александрович Добренко — профессор русских исследований Департамента лингвистических и сравнительных культурных исследований Университета Ка-Фоскари (Венеция), историк русской литературы и культуры, исследователь сталинской культуры и социалистического реализма, истории российского и советского кинематографа, критической теории и советской культурной истории. Автор, редактор и соредактор 24 книг, а также более 300 статей, опубликованных на 10 языках.Книги и публикации:Госсмех: https://www.nlobooks.ru/books/gumanitarnoe_nasledie/26332/Поздний сталинизм. Том 1: https://www.nlobooks.ru/books/gumanitarnoe_nasledie/26824/Поздний сталинизм. Том 2: https://www.nlobooks.ru/books/gumanitarnoe_nasledie/28038/Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение» Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях (https://www.nlobooks.ru/events/konferentsii/xxix-mezhdunarodnaya-konferentsiya-bannye-chteniya-neimperskaya-rossiya-obrazy-idei-prktiki/).Хотя концепция суверенитета была впервые сформулирована Жаном Боденом в XVI веке, исследования последних лет показывают, что «суверенизационные тенденции» наблюдались и ранее, в том числе в русских землях. Под этим понимаются притязания властей на независимость и внутреннее верховенство. Такие стремления были характерны не только для победивших государств вроде Московии, но и для проигравших — Твери, Новгорода, Бургундии. Особенно интересны случаи республиканского Новгорода, где в XV веке складывается идеология, обосновывающая его политическую самость на нестандартной для Руси — нерусской и нерусскоправославной — почве (см.: Лукин П. В. Новгород и Венеция, 2022).Ещё менее изучены суверенизационные мотивы Твери. Хотя княжество уступило Москве в XIV веке, «Слово похвальное инока Фомы» середины XV века представляет тверского князя Бориса Александровича как «самодержавного господаря» и «цесаря», а Тверь — как «господарство» и даже «новый Израиль». В отличие от Новгорода, тверская идеология имела вселенский масштаб и метафизическое обоснование, стремясь утвердить суверенность через ассоциации с Иерусалимом и Константином Великим. Обе стратегии, впрочем, опирались на символические формы представления независимости и противостояли политике Москвы.Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение». Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях. В докладе я хочу рассказать о биографии и эволюции политических взглядов известного деятеля Туркестана Сер-Али Лапина. Он придерживался разных и даже по своему противоположных проектов устройства Центральной Азии. Сначала, будучи на службе колониальной администрации Туркестана, он выступал активным сторонником интеграции местных мусульман в имперское пространство, наделения их равными правами с остальным населением. В 1917 году Сер-Али Лапин возглавил консервативную мусульманскую партию «Совет улемов», которая вела переговоры с Временным правительством и потом предложила план переговоров с новой советской властью, который включал в себя идею автономии. Однако, не найдя интереса со стороны большевиков к такому проекту, Лапин в том же 1918 году обратился к германскому правительству с предложением о создании независимого Туркестана с монархом из османской династии во главе. Хотя все его проекты потерпели крах, сама их последовательность отражает эволюцию общественных настроений и взглядов мусульманского населения в Центральной Азии, лидеры которого искали пути и способы получить свой собственный голос в новом глобальном мироустройстве XX века.Сергей Абашин — этнограф, историк, доктор исторических наук, профессор факультета антропологии Европейского Университета в Санкт-Петербурге.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение» Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях (https://goo.su/RZcgS). Российская империя традиционно воспринимается как централизованное бюрократическое государство, однако на практике это определение отражает скорее идеологическую установку, нежели реальное устройство. Империя представляла собой сложную, неоднородную систему, в которой элементы государственности были лишь одной из граней. Бюрократический аппарат был представлен в основном в столицах и западных окраинах, тогда как в деревнях он практически отсутствовал. Хронический дефицит кадров компенсировался делегированием полномочий местным органам самоуправления, особенно земствам, активизировавшим участие дворянства в общественной жизни. Земства стали основой альтернативного проекта — не бюрократического, а самоуправляющегося общества. Противостояние чиновничьего Петербурга и земской Москвы отражало конкуренцию двух политических укладов и стало ключевым фактором трансформации общественной жизни в России XIX века. Кирилл Соловьев, доктор исторических наук, профессор кафедры истории и теории исторической науки РГГУ.00:30 — Начало доклада22:40 — Вопрос Ирины Прохоровой о двойственной идентичности элит30:35 — Вопрос Сергея Абашина об истории земства после империи37:53 — Вопрос Ирины Прохоровой о мифологии земстваМы в Telegram: @nlobooksVK: https://vk.com/nlobookswww.nlobooks.ruhttps://nlo.media/

Доклад, прочитанный на XXIX Банных чтениях (https://clck.ru/3K5KTu). Из неимперских идей, существовавших в Московской Руси, на память, прежде всего, приходит идея общего дела, которая, в форме «дела государева и земского», прослеживается по источникам с начала XVI в. А из неимперских практик стоит назвать созыв так называемых земских соборов (сам термин, как известно, возник в середине XIX в. с легкой руки славянофилов). Между упомянутой идеей и соборной практикой существует непосредственная связь, на которую до недавнего времени исследователи не обращали внимания. Статус «земского дела», поначалу бывшего лишь скромным дополнением к «государеву делу» (чаще всего так именовался военный поход), вырос к 1560-м гг. до «великих земских дел», а в годы Смуты – до «земсково вопчево дела» (так в грамотах Второго ополчения осенью 1612 г. был назван предстоящий собор для избрания царя). Параллельно развивалась соборная практика, истоки которой обнаруживаются еще в годы правления Ивана III, а недолгий расцвет пришелся на период ослабления монархии в конце XVI – первой половине XVII в. Прекращение созыва соборов в 1680-х гг. означало завершение почти двухвекового цикла российской истории, характеризовавшегося возникновением и постепенным расширением поля публичной политики, которое, наряду с идеей общего блага, было неотъемлемой чертой государства раннего Нового времени по всей Европе, включая Московию. Автор: Михаил Кром, историк, доктор исторических наук, и. о. декана факультета истории Европейского университета в Санкт-Петербурге, университетский профессор исторической компаративистики.Журнал «Новое литературное обозрение» No. 183 (5/2023): https://www.nlobooks.ru/magazines/novoe_literaturnoe_obozrenie/183_nlo_5_2023/Отчет о конференции в журнале: https://www.nlobooks.ru/upload/iblock/6be/y6eteoq0ltbd9bvvgmezqyf112kn6mfv.pdfЭто подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение»Мы в Telegram: @nlobookswww.nlobooks.ru

Почему XIX век называют веком не наций, а империй? Как он изменил восприятие времени и пространства? В новом выпуске «Хроники научной жизни» мы говорим о русском переводе книги Юргена Остерхаммеля «Преображение мира» (https://clck.ru/3HMcDC) — одного из самых амбициозных проектов по истории XIX века.Остерхаммель переосмысляет историю XIX века, предлагая взгляд на него не из Парижа, а «из космоса». Мы поговорим о том, как глобальные процессы в позапрошлого столетия перекраивали мир — и как сложилось представление о том, что такое современность. Вас ждут неожиданные детали эпохи: руины, рестораны, омнибусы и даже забавные несоответствия в рассказах об истории. Наконец, мы поговорим и о том, почему перевод и адаптация книги Остерхаммеля на русский язык заняли целых двенадцать лет. Разговор записан на ярмарке non/fictio№ 6 декабря 2024 года.В беседе участвуют:Амиран Урушадзе — кандидат исторических наук, декан факультета истории Европейского университета в Санкт-Петербурге.Вера Мильчина — кандидат филологических наук, историк русско-французских связей, ведущий научный сотрудник Института высших гуманитарных исследований имени Е. М. Мелетинского РГГУ.Алексей Миллер — доктор исторических наук, профессор факультета истории Европейского университета в Санкт-Петербурге.Николай Ссорин-Чайков — антрополог, PhD, профессор департамента истории НИУ ВШЭ (Санкт-Петербург).Денис Сдвижков — кандидат исторических наук, переводчик книги. Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение»Мы в Telegram: @nlobookswww.nlobooks.ru

Доклад, прочитанный на XXX Банных чтениях: https://www.nlobooks.ru/events/konferentsii/xxx-bannye-chteniya-30th-bath-readings/.Понятие границы в своем прямом значении, казалось бы, вводит в игру разделение, разметку областей, возможности определенности или юрисдикции, порядки движения, преодоления, сопротивления. Однако сама возможность проведения, прочерчивания границы открывает и возможность работать не только с ограниченным, разделенным и определенным в этом Различии, но и с самой динамикой ограничения. Последняя возможность и есть вопрос о динамической природе границы, вопрос, восходящий, как представляется, к классическому наследию и требующий его (наследия) переосмысления. Тематика границы в её классическом срезе обнаруживает некоторую изначальную тройственность: граница может пониматься как полагаемое-преодолеваемое (Фихте), определенное-сходящееся (Шеллинг) или размечающее-различающее (Шопенгауэр). Каждая из трех пар указывает, предполагает или отсылает к тому «слепому пятну» причастности к.., из которого сама граница становится возможной. Полагание и преодоление самой границы «действий Я» и «наблюдения философа за действиями Я» указывает на Я как перформатив (Фихте), определение и постепенное схождение форм природы и духа предполагает свободу как предельную реализацию Творения (Шеллинг), напротив, разворачивание расходящихся рядов воли и представления, a priori и a posteriori отсылает к «первому классу объектов для субъекта» — телу (Шопенгауэр). Отношения с Я, свободой, телом, в которые мы неизбежно и по необходимости вступаем, именно в силу динамического характера самих отношений обнаруживают измерение причастности, а не присвоения, владения, управления или использования. Измерение причастности, в свою очередь, показывает саму границу как невидимое, восстанавливаемое, неуловимо присутствующее. Так понятая граница, рождающая «чувство любопытства к этим пустым местам, их беспредметным ландшафтам» (Бродский), позволяет иначе осмыслить оппозиции массы и стаи, кочевого и оседлого, нехватки и избытка (Делёз), иными словами, переосмыслить проблему современности, ни решить которую, ни избавиться от которой мы, по словам Фуко, не в силах. Илья Мавринский — философ, кандидат философских наук, доцент Школы философии и культурологии НИУ ВШЭ.

Что следственные дела безумцев могут рассказать нам об истории России XVIII века? Говорим о книге историка Александра Каменского «Тайные безумцы Российской империи XVIII века» (https://clck.ru/3GT8MS) — одном из первых исследований этого феномена, проведенном на материале архивов органов политического сыска. Вместе с автором книги, а также историками Еленой Смилянской и Евгением Акельевым обсуждаем отношение к психическим болезням в XVIII веке и то, как с политическими безумцами обращались государственные институты.Участники: Ирина Прохорова (модератор); Александр Каменский; Елена Смилянская; Евгений Акельев.Запись сделана в рамках презентации книги Александра Каменского «Тайные безумцы Российской империи XVIII века» на ярмарке Non/Fiction №26 7 декабря 2024 года. Ссылка на книгу: https://clck.ru/3GT8MS0:44 — Представление гостей  3:11 — Цитата из книги  4:24 — Почему в России мало изучают историю безумия  7:33 — Как в разные эпохи определяли безумие  11:40 — Английское чудачество и русское юродство  16:30 — Безумие как оправдание  24:30 — Взлет самозванчества и реформы Петра  30:40 — Что делали с безумцами?  36:18 — Пытки в России  41:45 — Дело Чаадаева  45:45 — Безумные женыЭто подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение».Мы в Telegram: @nlobooksVK: https://vk.com/nlobookswww.nlobooks.ruhttps://nlo.media/

Как менялось отношение к избыточному весу, какие причины ему приписывали и как с ним боролись или пытались его достичь от античности до наших дней? Говорим об увлекательном исследовании восприятия полноты в разные эпохи: от символа принадлежности к высшему обществу до медицинской проблемы. Круглый стол прошел 7 декабря 2024 года в рамках книжной ярмарки Non/fiction в Москве и был посвящен выходу книги Жоржа Вигарелло «Метаморфозы жира»: https://clck.ru/3G7hWY.Участники: Ирина Прохорова, главный редактор ИД НЛООльга Вайнштейн, историк моды, профессор РГГУОльга Панайотти, филолог, переводчик с французского языкаОльга Логош, поэт, литературный критикИлья Смирнов, социальный исследователь науки и техники, преподаватель Европейского университета в Санкт-ПетербургеЭто подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение».Мы в Telegram: @nlobooksVK: https://vk.com/nlobookswww.nlobooks.ruhttps://nlo.media/

Эд Кейси (Университет Стоуни Брук, США). Границы-borders и границы-boundaries: как это различие проявляется в критических ситуацияхЧто общего между рекой Рио-Гранде и конфликтом на Ближнем Востоке? В новом выпуске подкаста философ Эд Кейси рассказывает о том, как различие между политическими границами (borders) и физическими границами (boundaries), которое он описывает в своей книге «Мир на грани», помогает понять критические ситуации прошлого и настоящего.Эд Кейси объясняет, почему Рио-Гранде стала символом миграционного кризиса между США и Мексикой, а также как границы (borders) и их восприятие влияют на израильско-палестинский конфликт. Этот эпизод — исследование того, как линии, разделяющие территории, культуры и людей, формируют политические и социальные процессы в современном мире.Эдвард С. Кейси — философ, теоретик литературы, почетный профессор Университета Стони Брук (США), автор многочисленных трудов по феноменологии, эстетике, философии восприятия и проблемам границ.Доклад был прочитан на английском языке на XXX Банных чтениях, организованных журналом «Новое литературное обозрение» 05-07.04.2024 года: https://clck.ru/3AmE4m. Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение». Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

В период холодной войны оба доминирующих блока были склонны преуменьшать значение внутренних национальных границ (что имело своё идеологическое обоснование и иногда воплощалось в конкретных политических действиях). В 1990-е годы электронные технологии и формы коммуникации, казалось, открыли эру «безграничного» интеллектуального и экономического обмена. На фоне этого двойного исторического контекста удивительно, что в последние десятилетия произошло возвращение к концепциям и институтам «национальности». Является ли это развитие симптомом новой эпохи «фашизмов», как считают многие современные наблюдатели, или же это реакция на элементарное свойственное человеческой природе желание ограничивать пространственное расширение сообществ? Доклад был прочитан на английском языке на XXX Банных чтениях, организованных журналом «Новое литературное обозрение» 05-07.04.2024 года: https://clck.ru/3AmE4m. Ханс Ульрих Гумбрехт, философ, теоретик литературы и историк культуры. Профессор французской, испанской, немецкой и португальской литератур Стэнфордского университета, почетный доктор университетов многих стран Европы, в том числе России (филологический факультет СПбГУ). Член редколлегии журнала «НЛО».Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение». Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

XXX Банные чтения. Айтен Юран: «От линии границы к литорали». Продвижение из психоанализа. В сторону топологического осмысления этого переходаВ 1930 году в работе «Неудобства культуры» Фрейд говорит о границе я, которая носит весьма подвижный и неустойчивый характер. При всем том, что чувство самого себя предстает для человека как нечто достоверное, границы между я и не-я, я и другим, я и внешним миром не являются постоянными, они весьма изменчивы. Однако в психоанализе дело не ограничивается простой констатацией идеи иллюзорности и неустойчивости границы. Напротив, введение Фрейдом понятия «влечение», как одного из фундаментальных понятий психоанализа, но при этом понятия пограничного между душой и телом, открывает возможность пересмотреть саму идею границы, обратившись к интервалу или промежутку приграничной зоны. Интерес к ее устройству и к специфике ее протяженности дает шанс перейти от идеи границы как линии, привязанной к топографической разметке, к пограничной поверхности, которая отныне отстегнута от конкретной привычной пространственной локализации. Поверхность — то, от чего Фрейд предлагает оттолкнуться в разговоре о психической реальности, однако примечательный момент состоит в том, что поверхность эта вовсе не противоположна глубине, что настоятельно требует иного пространственного устройства, которое не укладывается в привычное трехмерное. Лакан, следуя мысли Фрейда, также уводит от идеи простой границы, к примеру, обращаясь к буквальности (litteralitas) буквы, к латинскому litoralis, что отсылает к прибрежной полосе, а это, по словам Лакана, «совсем не то, что граница». Итак, движение от границы к поверхности, которое намечено в работах Фрейда, или от границы к подвижной линии литорали у Лакана, открывает возможность отрыва от привычной пространственности с ее неизбежными топографическими пристежками к топологическому освоению пространства. Этот жест несет в себе потенциал серьезных этических последствий в осмыслении специфики человеческого порядка и его отличия от жизни биологической в строгом следовании неологизму Лакана lavie.Доклад был прочитан на XXX Банных чтениях, организованных журналом «Новое литературное обозрение» 05-07.04.2024 года: https://clck.ru/3AmE4m. Айтен Юран — практикующий психоаналитик, философ, редактор сетевого журнала «Лаканалия», соорганизатор Школы психоанализа Фрейда-Лакана, преподаватель ВЕИП.Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение». Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

В своем докладе я обсуждаю проблему видимости или, наоборот, невидимости определенных тем и повесток — как в культуре, так и в российских гуманитарных науках — как проблему границ. «Картография» этих границ — проблема нашей меняющейся сегодня эпистемологии, этики и риторики. В качестве примера я беру тему гендера в советской неофициальной культуре, в которой граница между мужским и женским «отсеками» была часто непроговоренной и даже отрицаемой, но в то же время очень явной. По отношению к диссиденству и контракультурам коммунизма тема гендерного дисбаланса и репрезентации маскулинности представляет собой слепое пятно в двойном смысле: ею пренебрегали сами актеры и участники сообществ политического противостояния и — соответственно этому — ее до сих пор игнорирует академический мейнстрим. Ведь советский андеграунд только совсем недавно перестал быть объектом героизации и стал изучаться как системное и разнородное целое со множеством субкультур, принятых кодов и со своим каноном и иерархией. Еще важнее тот факт, что «быть мужчиной» формировало говорение с позиции непринадлежности или оппозиции к официальной культуре и политике, то есть было перформативным элементом политики и находилось в самой основе понятия противостояния советскому режиму. Гендер и феминизм стали болевым пунктом рефлексии социального неравенства и патриархата в России по-настоящему только в 2000-х, а больше даже в 2010-х и 2020-х годах, в период консервативного поворота и перформативной, нередко эстетизированной гегемонной маскулинности в политике. Язык гендерной исторической деконструкции диссиденства черпает из левой философии (Батлер, Жижек, Бадью и других), постструктурализма и западных гендерных теорий. Это способствует новому взгляду и новому языку анализа истории советской культуры: к изучению советского андеграунда добавляется еще один, прежде невидимый и «маргинализованный» признак дифференциации, еще одна граница, то есть не только видимая всем граница между официальным и неофициальным, советским и несоветским.Клавдия Смола, литературовед, культуролог, доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой славянских литератур в Дрезденском университете.Клавдия Смола. Изобретая традицию. Современная русско-еврейская литература: https://clck.ru/3F5iKwДоклад был прочитан на XXX Банных чтениях, организованных журналом «Новое литературное обозрение» 05-07.04.2024 года: https://clck.ru/3AmE4m. Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение». Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

После краха государственного социализма в 1988–1991 годах русские и русскоязычные жители Восточной Европы оказались в пограничной области между Европой и Россией. Это было пространство неопределенности, серая зона между принадлежностью к Европе и к России одновременно, маркированная, с одной стороны, статусом не-гражданства, а с другой — по официальной российской классификации — категорией «соотечественников за рубежом». По мере того как годы шли и социально-политические условия в России и Европе расходились все дальше и дальше, последствия для восточно-европейских русских и русскоговорящих становились все более сложными — это была гиперболизированная версия того, что Вальтер Миньоло называет «обитанием на границе», которое допускает различные формы социальной гибридности, самоопределения и «практик себя», однако в то же время налагает неравные ограничения на возможности и идентичность. С начала русско-украинского конфликта в 2022 году это пограничное положение претерпело стремительные изменения. Социальные возможности для гибридизации и маневра сузились, перемещение через границу практически замерло, от всех требуют занять чью-либо сторону. Пограничная область превращается в пограничную полосу. Приграничные жители сталкиваются лицом к лицу с пограничниками. Мое выступление будет посвящено жизням, сформированным восточно-европейской пограничной областью и ее трансформацией в пограничную полосу, — с тем, чтобы критически оценить меняющееся значение российско-европейской границы per se за последние три года.Доклад был прочитан на XXX Банных чтениях, организованных журналом «Новое литературное обозрение» 05-07.04.2024 года: https://clck.ru/3AmE4m. Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение». Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

Что нам известно о спиритизме? Чаще всего это слово вызывает у нас ассоциации со спиритическими сеансами. В массовой культуре прочно закрепился образ людей, ведущих общение с духами через спиритическую доску (доску Уиджа) или выстраивающих коммуникацию с ними, взявшись за руки за круглым столом. Не менее значимы и спиритические фотографии, претендующие на фиксацию объектов потустороннего мира. Схожей функцией обладали небезызвестные феномены автоматического письма и спиритической живописи, когда человек играл роль медиума, руками которого якобы писали или рисовали духи. Однако эти, несомненно, важные и увлекательные практики отвлекают нас от сути спиритизма. От нас зачастую ускользает восприятие спиритуализма как целостного движения, мы упускаем из виду идеи и мировоззрение самих спиритуалистов, не менее важные, чем их практики. Тем более, нам не так уж и много известно о духовных учениях русских спиритуалистов, имена которых нередко остаются в тени истории. Этой малоизученной теме посвящена лекция «Знаки иного мира: история русского спиритуалистического движения XIX – начала XX века».Владислав Раздъяконов. Знаки иного мира. Русское спиритуалистическое движение второй половины XIX — начала XX века: https://clck.ru/3EJMUXЭто подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение».Мы в Telegram: @nlobooksVK: https://vk.com/nlobookswww.nlobooks.ruhttps://nlo.media/