Опасные слова

На этой неделе — о том, как в России создают «новый гуманитарный стандарт» и зачем философы, близкие к власти, вырабатывают «русскую идею как цивилизационную парадигму». Морозов разбирает, как понятие «русская идея» становится оправданием внешней политики и попыткой заменить мировую гуманитарную традицию на изоляционистский суррогат, и почему импортозамещение невозможно в области философии.

Правда ли, что мир все глубже погружается в поляризацию? Почему консенсус больше не работает, а старый политический рационализм рушится? Александр Морозов говорит о том, как дискуссии о памятниках, мигрантах или абортах превращаются в глобальные культурные сражения и почему будущее может напоминать «монастырскую культуру», где сообщества замыкаются в своих традициях.

В свежем эпизоде «Опасных слов» Александр Морозов разбирает, что значит коллективная ответственность и как она переживается — от юридической до экзистенциальной. Почему немецкие философы после войны, русская литература XX века и современные дискуссии сходятся в том, что «жертвы и палачи часто оказываются одним и тем же сообществом»? И кто несет ответственность за войну?

Александр Морозов делится размышлениями о том, как сегодня меняется политическое понятие «Европа» и что мы вообще под ним подразумеваем.

В этом эпизоде «Опасных слов» Александр Морозов разбирает немецкий термин Gleichschaltung (гляйхшалтунг или народное единство) — одно из ключевых слов политического языка нацистской Германии. Оно обозначает процесс «синхронизации» общества с официальной идеологией: от мягкого присоединения к критике Веймарской республики до тотального участия в нацистских институциях. Gleichschaltung не требовал от всех быть фанатичными эсэсовцами: достаточно было «присоединиться» к общей линии через культуру, образование, женские союзы или профессиональные организации. Этот механизм делал возможным постепенное втягивание миллионов людей в систему без прямого насилия, но с жесткой политической логикой. Сегодня мы видим аналогичные процессы и в путинской России. Административные и культурные институции формируют давление на общество, заставляя «синхронизироваться» с государственной идеологией. Именно поэтому понятие Gleichschaltung оказывается ключевым для понимания современных российских реалий.

В новом эпизоде «Опасных слов» Александр Морозов разбирает ключевой концепт тоталитарных идеологий — образ врага. Он показывает, как в сталинизме, нацизме и нынешнем путинизме враг становится неотъемлемой частью политического языка и основой самой структуры власти. Враг в этих системах всегда присутствует, никогда не исчезает и всегда мыслится как смертельная угроза, с которой невозможно договориться. Более того, этот враг воспроизводится внутри общества: через чистки, идеологию, образование и культуру. Почему такие режимы не могут существовать долго? Как из чувства обиды и превосходства рождается ресентимент, на котором держится идеология врага?

В новом эпизоде «Опасных слов» Александр Морозов разбирает выражение «культурный код» — понятие, которое кажется незамысловатой метафорой, но на деле становится одним из главных инструментов политической манипуляции. Мы говорим о том, как «культурный код» превращается в язык разделения на «своих» и «чужих», как он используется в пропаганде для оправдания борьбы с «внешними и внутренними врагами» и почему за защитой этого мифического кода всегда стоит репрессивный аппарат. Морозов сравнивает современные практики с нацистской Германией и СССР. Этот выпуск — о том, как обыденные слова незаметно становятся частью тоталитарного словаря.

Александр Морозов — о том, какое будущее ждет Россию и как война изменила горизонт планирования, заменив собой все сценарии этого будущего.

Слово этой недели - «некрополитика». Этот термин, введенный камерунским философом Ашилем Мбембе для анализа африканских военных диктатур, неожиданно точно описывает суть путинского режима. Еще в 2014 году Путин процитировал русскую пословицу: «На миру и смерть красна», и с тех пор она стала зловещим лейтмотивом его политики. В новом выпуске подкаста «Опасные слова» Александр Морозов рассказывает, как власть в России обращается со смертью, как она ей управляет и почему смерть стала неотъемлемой частью политического инструментария.

В новом эпизоде подкаста «Опасные слова» с Александром Морозовым мы рассматриваем концепцию прав человека: от религиозных корней свободы и достоинства до современных политических вызовов. Почему права человека — это не только про демократию и XX век, и как авторитарные режимы пытаются заменить их «традиционными ценностями».

Слово недели — экстремизм, с которым все активнее борются правящие круги России. Александр Морозов пробует предугадать, что ждет страну после новых антиэкстремистских законов, и говорит о том, почему настоящий экстремист в России — это Путин.

В этот раз говорим про коррупцию: Александр Морозов объясняет, почему тема, которая раньше казалась ключевой для оппозиции, сегодня звучит совсем иначе. Война изменила расстановку акцентов, и теперь коррупция перестала быть поводом для уличного протеста, оставшись элементом системы, которая настроена на бесконечное воспроизводство самой себя. Значит ли это, что антикоррупционные расследования потеряли смысл? Не совсем. Просто теперь важно смотреть, где они действительно могут что-то изменить, например, когда речь идет об экспорте коррупции и подрыве международной поддержки Украины.

В этот раз Александр Морозов говорит о трибунале, но не только как о юридическом процессе. Это разговор о том, кто и как будет нести ответственность за войну в Украине. Почему именно сейчас создаётся специальный трибунал, что он меняет в международной реакции на войну и почему он является моральной необходимостью.

Насколько оправдан скепсис в адрес либерализма и в чем проблема с привычкой видеть в современности только упадок и катастрофу? В новом эпизоде «Опасных слов» Александр Морозов вспоминает судьбу философа Вальтера Беньямина и противопоставляет ее выбору Карла Поппера, написавшего свою знаменитую книгу «Открытое общество» в самый мрачный период европейской истории. Мы говорим о том, почему не стоит так легко соглашаться с разговорами о закате либерализма и западной цивилизации. Либеральная традиция, несмотря на критику, по-прежнему остается одной из самых понятных и устойчивых форм общественного устройства, и именно либеральный порядок, как бы к нему ни относились, остается тем, что выбирают миллионы, когда у них появляется выбор.

В новом выпуске «Опасных слов» Александр Морозов вспоминает 1981 год, когда Израиль атаковал иракский ядерный реактор, и сравнивает то время с сегодняшним ответом Израиля на иранскую угрозу. Мы обсуждаем, как оживает политический призрак Советского Союза, и почему режимы, подобные иранскому или путинскому, стремятся изолироваться и придавить всё живое вокруг. Но также вспоминаем о тех, кто им противостоит, ведь за переменами всегда стоят усилия самых разных сообществ. Сегодняшняя тема — третья мировая война. Но разговор о ней должен вестись ради мира.

В этом выпуске мы говорим о том, как язык власти превращается в инструмент деградации. Повод — неслучайный: речь пойдёт о публичной риторике Дмитрия Медведева, чьи посты давно уже стали мемами, но еще и симптомами. Мы разбираем, что стоит за потоком «хрюкающих подсвинков», «псарен» и «повелителей тьмы». От криминального жаргона до партийного осуждения времён раннего сталинизма — эта речь впитывает в себя всё, что разрушает публичное пространство. Почему такой язык стал допустимым на уровне власти и не вызывает внутри системы ни удивления, ни отторжения, а скорее одобрение?

В этом эпизоде мы говорим о русском языке — но не с точки зрения лингвистики, а как о политике, истории и войне. Мы обсуждаем, как язык становится не просто средством общения, а инструментом оправдания агрессии и управления обществом. Сегодня русский язык, по сути, переживает кризис: он не справился с наследием советского насилия и в постсоветское время оказался подчинён новой государственной идеологии. Мы вместе ищем ответ на вопрос: возможна ли его переработка? Может ли язык, через который шла пропаганда и репрессии, снова стать языком свободы, достоинства и уважения?

В новом эпизоде «Опасных слов» Александр Морозов говорит о том, о чём, возможно, труднее всего говорить, — о пытках. Сегодня это не только трагическая реальность войны, но и то, что постепенно превращается в часть официальной идеологии. Обсуждаем, как российское государство не просто допускает, а оправдывает насилие, если оно, как заявляют чиновники, служит «интересам традиционных ценностей» или «государственной необходимости».

В этом выпуске Александр Морозов говорит о Стамбуле, но не как о городе, а как о символе столкновения двух альтернативных реальностей. Пока одни продолжают утверждать, что Россия «никогда не отступит», а Трамп уверяет, что «с Путиным можно договориться», политика уходит всё дальше от здравого смысла. Почему сегодняшние международные переговоры всё чаще напоминают анекдот, а не дипломатию? И как в условиях этой раздвоенной реальности становится всё труднее надеяться на рациональный выход из войны?

Александр Морозов рассказывает о том, как Россия уничтожает украинскую идентичность.