установка на современность (Фуко) стремится к различению, стратегии, практики, дискурсы то сходятся в одном фокусе, то, как и положено оптической иллюзии, распадаются, но в бесконечном чередовании рядов иного и иного, в которых всегда собирается Тождество, Различие не царствует, подчиняясь логике привычного, подручного и понятногоздесь-то и оказывается востребованным прерывание, то есть попадание в пространство «между», из которого по мысли Хайдеггера разворачиваются, раскрываются и Тождество, и Различиеоднако этот тип прерывания становится привычным, воссоздавая иллюзию иного, само стремление к поиску стратегий ускользания (Делёз) с легкостью может стать частью "аппаратов захвата", так же как стремление к беспредпосылочности легко может быть прочитано как установка, если "иное всегда дано" (Т. Шанин), то как усмотреть и оставаться верным этой данности?о возможности иного или о том, как бы сегодня мог звучать ответ на кантовский вопрос «на что мы смеем надеяться?» мы и поговорим
классический субъект рождается не только как субъект воли, но и в его неразрывной связи с темпоральностью, именно время как мерило существования Я (Декарт) оказывается тем, что обнаруживает дискретность субъекта, проблематизируя его (субъекта) тождествопрерывание времени cogitatio оказывается истоком ответственности субъекта за себя самого, возлагаемой на субъекта им же самим, но возможность сборки и пересборки субъекта очерчивает прерывание уже времени как времени событияесть ли возможность сочетать эти два типа прерывания в одном движении становления самостью через бесконечную череду стратегий субъективации?
мы возобновляем Off_Stream (https://youtube.com/playlist?list=PLTOJer8r2KN_fMAY3wApHHoE4rh4drXwe&si=vovMSEnbU0z4h7Xq) и хотим в юбилейный год расширить этот формат, но об этом, как и о том пути, который мы прошли все вместе, о ваших откликах, - уже на самом стриметема "Прерывание"первое прерывание как возобновление, мы соскучились и давно хотим поговорить с вами свободно, отрыто и по любви (как всегда)второе прерывание как возвращение к истоку: к тому пространству, которое открывается через игру Тождества и Различия - пространству "Между", что происходит между различными временными потоками, меняющимися ритмами, множащимися задачами?третье прерывание как повторение (возможность узнавания), если повторяется всегда Различие, то как узнается, опознается то, что "всегда то же самое"? чем и как это отзывается в нас?и наконец о самой возможности прерывания как жесте, разрыве, смене мы и будем говорить с вамипервая встреча состоится 9ноября
22 апреля Джорджо Агамбену исполняется 80. В сложные времена как никогда востребованы слово, живое присутствие, точность реакции. Настроенность, с которой Джорджо входит в пространство современности, становясь собеседником, будоража мысль, не давая покоя размышлениям и изысканиям, поражает своей пророческой точностью.Мы не можем не отдать дань его присутствию в наших жизнях, мыслях, судьбах. Как не можем и не вступать в диалог с Джорджо Агамбеном. 22 апреля мы начинаем серию стримов "Слово как поступок, жест, событие".На первой встрече поговорим с Дарьей Фарафоновой о жесте, о бытии и действии и, конечно, о судьбе.Авторское видение встречи:В мысли Джорджо Агамбена категория жеста обретает определяющее значение в ее противопоставленности категории действия. Тогда как действие полагает свой telos (цель) вне себя, - в жесте цель и средство совпадают. Жест оказывается моментом встречи бытия и действия, воссоединения онтоса и праксиса, на разделении которых основывалась христианская догматика первых веков. Это противопоставление соотносится с диалектикой трагедии и комедии, то есть с диалектическим противостоянием между «судьбой, коей не желали, но в которую впадают из-за ошибки действия, поэтому подлежащее наказанию», и «характером - неисправимым, как и само его заблуждение, которое принимает форму не действия, а лаццо». Таким образом Агамбен располагает в центре своей рефлексии оппозицию, берущую начало в беньяминовском противопоставлении между судьбой и характером: «характер есть комический аспект судьбы; судьба - трагическая тень характера»Рекомендуемые тексты Дж. Агамбена: "Пульчинелла", "Профанации", "Genius", "Средства без цели".
какими мы окажемся в 2021 году? будущее, в горизонте или тени которого мы живём, обладает странной притягательностью: иногда удерживает, иногда направляет, иногда оправдывает наше настоящееможно ли сохранять лёгкость духа и быть свободным от будущего? чем это никогда не присутствующее нечто так манит и притягивает нас? (29декабря) давайте поговорим о времени и о себе
знаменитая фраза Дж. Мура из «доказательства внешнего мира»: «можно доказать, например, что две человеческие руки существуют. Как это сделать? Я показываю две мои руки и говорю, жестикулируя правой: “вот – одна рука” и, жестикулируя левой рукой, добавляю: “а вот – другая”» может выступить иронической квинтэссенцией манеры доказательств, которые постепенно замещают в европейской философии требование аподиктичности и систематичности хода рассуждений; и любопытно, что такого рода аргументация особенно часто встречается при обсуждении наиболее «метафизических» тем – бытия «внешнего» мира, бога, человекаразберём несколько примеров аргументов от здравого смысла – «руки» Мура, «аналогию» Плантинги, обсудим курьёз Макси и его матушки - «тест ложных убеждений» Виммера и Пернерачто означает этот интерес к очевидному в эпоху формализации способов презентации знания?(26декабря) вместе с Романом Светловым проверяем на прочность аргументы существования
(17декабря) мы начинаем второй цикл наших традиционных стримовистина может быть понята как φάρμακον, может излечить или спасти, но может и заразить или убить, что могло бы быть лекарством от истины? только ли в искусстве мы ещё способны столкнуться с реальностью? можно ли говорить не только о мужестве, но и об искусстве истины?
"изобретение" воли в XVII веке помимо прочего открыло вопрос о принадлежности воли, кажется, она так и не была предоставлена сама себе, от подчинения разуму, то есть воли как воли к согласию, она последовательно становилась то волей к власти, то волей к истине, то волей к волеволя никогда не была вольной, и оборотной стороной этого плена, недоверия воле в самом еë истоке стало то, что истина, власть и сама воля оказались до крайности проблематизированы уже в условиях собственной возможности; в действительности воля чаще всего оказывается лишь волей к ускользанию/непризнанию истины, к страху/оправданию безвластия, к безволиюостаëтся ли ещё возможность освободить волю? почему еë антиподы оказываются столь устойчивы? возможно ли переизобретение воли? и главное: почему ни память, ни возвращение, ни повторение не могут здесь помочь? иное, как говорил Теодор Шанин, всегда дано, и именно в этой данности, кажется, находится всë то, что мы так старательно хотим найти и потерю чего так последовательно констатируем(1августа)для настроенности:Иосиф Бродский "натюрморт", "одиночество", "новая жизнь";Томас Стернз Элиот "пепельная среда"
ритмика философской мысли, кажется, не оставляет места незначимому; всë, от служебных слов, расположения и компоновки текста до его структуры, стиля и жанровой определëнности, может быть тем, с чего начинается и вокруг чего вращается понимание диалог с философским текстом – скорее буквальность, чем метафора, это порождает целый круг проблем и вопросов: в какие текстовые формы может облекаться философская рефлексия? можно ли наметить какую-то типологию философских жанров? какой смысл имеют применительно к философскому тексту такие характеристики, как завершённость и незавершённость? в какой мере форма философского текста определяется методом? как соотносятся в нём аргументативная и экспрессивная составляющие? как философская мысль развёртывается во взаимодействии устного и письменного, эзотерического и экзотерического? можно ли различить в философском тексте следы процесса его формирования? насколько доступен читателю взгляд в творческую лабораторию философа?(25июля) постараемся сориентироваться, вместе с Петром Резвых (https://www.facebook.com/profile.php?id=1345839694) и Ильёй Мавринским (https://www.facebook.com/mavrinsky)
биополитика приучила нас к пониманию населения как ресурса, контролю за его показателями, распределением и маршрутизацией его потоков"Послушные тела" (М. Фуко) давно соединились в массу, управление которой лишь повышает степень собственной технологичности, тело оказалось переписано "извне"; однако параллельно происходит и процесс переписывания тела "изнутри": границы телесности, способы его манифестации и проявленности, структура тела, связанные с ним жесты - меняют, кажется, своё определение и назначениеи вслед за этим появляется требование новизны и обновления, переписыванию подлежат/подвергаются этика, искренность, забота... что открывает нам это переписываемое тело?можно ли ещё говорить о соматике? плоти? образе? жесте? какие потенции должно скрыть/раскрыть тело в его новом обличье? какой жест будет адекватен ему? (18июля)
мы много раз говорили о том, насколько травматичен вопрос о желании, его принадлежности и источнике, навязанное, произведëнное, несобственное желание - то, что ставит под вопрос саму субъективность субъектаоднако нет ли ещё большей опасности в желании "изнутри"? не стоит ли по-настоящему бояться своих желаний? не поменял ли демон Лапласа собственное имя и не стал ли, причём уже довольно давно, демоном желания? (11июля)
(4июля) продолжаем обживать пространство вокруг Витгенштейна вместе с Алексеем Рахманиным и Ильёй Мавринскимв центре внимания Элис Эмброуз и Морис Лазеровитцэскиз разговора:среди последователей Витгенштейна имели место примечательные расхождения как в чтении аргументов Мура (и Малкольма), так и в определении специфики философской работы, на первый взгляд, интерпретации Мура, предложенные Эмброуз и Лазеровитцем, не претерпевали той сложной эволюции, которая имела место в случае Малкольма, тем не менее, именно этот сюжет – спор Мура и скептика – становится парадигматическим в изложении их собственных философских программ, ядром которых оказывается строгое следование принципу «только язык»; и от такого лингвистического ригоризма до психоанализа философии – один шагпредыдущий стрим с Алексеем Рахманиным о Малкольме:https://youtu.be/LpmmjZHJa-Iкурс Алексея Рахманина "ученики Витгенштейна: последователи, наследники, отступники":https://www.youtube.com/playlist?list=PLTOJer8r2KN9yPE_dUDRItboG3OozlJHAВ качестве исторического приквела:Курс Валерия Анашвили "Людвиг Витгенштейн и его немного странные друзья. Карл Краус, Адольф Лоос, фон Фикер и другие: венский контекст"https://www.youtube.com/playlist?list=PLTOJer8r2KN8W4WKXbGqN48DUJXgigWFh
кажется, что в "глобальной деревне" (Маршалл Маклюэн) всегда есть возможность заявить позицию, получить информацию, найти единомышленников, вступить в дискуссию, но можно ли на самом деле что-то расслышать? не является ли в отношении дезориентации многоголосица "мнений" эффективнее глушащих аппаратов? не сменила ли великая трансляция великую изоляцию? сменила с тем же результатом - утратой голоса всяким отличиемне занимает ли место безумия несогласие, теряя возможность быть по-настоящему явленным? имеет ли все это какой-то смысл, ведь мир по-прежнему влечëтся "инстинктом по колеям, прошлого или будущего"27июня говорим с вами, как всегда открыто и честно
продолжаем варьировать пространство диалога, на сей раз вместе с Алексеем Рахманиным возвращаемся к его курсу "ученики Витгенштейна: последователи, наследники, отступники" (https://www.youtube.com/playlist?list=PLTOJer8r2KN9yPE_dUDRItboG3OozlJHA) и говорим о фигуре Джорджа Эдварда Мура и том, как выстраивается и может быть прочитана линия «Витгенштейн – Мур».разворот темы:на развитие взглядов тех философов, которых принято называть последователями Витгенштейна, особое влияние оказал Джордж Мур, это объясняется и тем, что все они в разной степени учились у Мура, и тем, что в 1930-е годы Мур оставался ведущим философом Кембриджа и Англии, задающим и стиль, и содержание философской работырасхождение между техниками Мура и витгенштейнианцев, отчетливо обозначившееся в начале 40-х годов, особенно примечательно ещё и тем, что, несмотря на общность взглядов последователей Витгенштейна, они всё же по-разному читали Мура, яркий пример тому – вышедший в 1942 году сборник, посвященный Муру, работы для которого подготовили Уиздом, Малкольм, Эмброуз и Лазеровитц, эти тексты и служат начальной точкой в развитии витгенштейнианской философии, и объясняют её разнообразие, проявившееся несколько позднееориентируемся на тексты:1. Мур Д.Э. доказательство внешнего мира // фналитическая философия: избранные тексты. — м.: изд-во МГУ, 1993. — с.66-842. Малкольм Н. Мур и обыденный язык // аналитическая философия: избранные тексты. — м.: изд-во МГУ, 1993. с.84-993. Мур Д.Э. Защита здравого смысла // Аналитическая философия: становление и развитие (антология). М.: «дом интеллектуальной книги», «прогресс – традиция», 1998. с.130-154
из мифа об Аргусе и Тифоне мы знаем, что не стоит слишком долго смотреть на зло, Гёте учит нас, что есть силы, вечно желающие зла и вечно совершающие благов ХХ веке открылась банальность зла и его прозрачность, наконец, наши медиумы связи с Внешним, столь выпукло проявившие свою власть, периодически сообщают нам: "что-то пошло не так"зло исправно делает своё дело, воспроизводит "не так" на уровне наших столкновений с миром, оценок, прогнозов, констатацийкак уловить "что-то", что "пошло" как-то "не так"? ксть ли оно источник зла? и, главное, есть ли смысл в исправлении зла? возможно, без исправления оно было бы менее исправным?(13июня)выполняем обещание и говорим о Нанси, Агамбене и современности, ориентируемся на:Жан-Люк Нанси "зло и власть" (https://centerforpoliticsanalysis.ru/position/read/id/zlo-i-vlast)Панайотис Сотирис "против Агамбена: возможна ли демократическая биополитика?" (https://centerforpoliticsanalysis.ru/position/read/id/protiv-agambena-vozmozhna-li-demokraticheskaja-biopolitika)ну и, конечно, не забываем Джорджо.
забота о себе, своём "самейшем само" (Платон, Алкивиад I) кажется столь же необходимой, сколь и проблематизированной, заботу тщательно отличают от заботливости и озабоченности, самость пытаются открывать, отстаивать, защищать; при этом повторяется логика в которой разум, по словам Фуко, научился узнавать себя: разум узнаёт себя в безумии, самость - через то, что ей не является, забота - в "дефективных модусах" (Хайдеггер)не сформировали ли мы культ заботы, который в определённом смысле пришёл на смену культу разума? и если "хитрость безумия торжествует вновь", то не имеет ли место торжество самости?(6июня)если не лень, то можно заглянуть в:- "Алкивиад I" Платона- первую лекцию "Герменевтики субъекта" Мишеля Фуко- лекции Анатолия Ахутина "Homo Europaeus", часть 1 (https://youtu.be/X9Q-OACP6ug) и часть 2 (https://youtu.be/Si5jLvHBy74)
нынешнее время подвешенности, со всей очевидностью таящее в себе переход в новый, неведомый ранее режим существования, предлагает нам непривычные дилеммы и вызовы, ответ на которые определит наше обозримое будущее; проблема заражения и его распространения охватила все уровни жизни, претендуя на захват всякой потенциальности (то есть свободы), вне которой немыслимо человеческоекаким образом европейские демократии реагируют на подавление прав и свобод, оправданное якобы временным введением необходимых для борьбы с эпидемией мер? насколько чрезвычайное положение, рискующее стать нормой, не только является угрозой существующему политическому порядку, но и ставит под вопрос само определение человека как существа политического? Агамбен дает здесь однозначный ответ(31мая) мы попробуем проблематизировать эту позицию, разобраться с «переписыванием» человеческой природы в новую биополитическую реальность, рассмотреть – в том числе, на правовом уровне – возможный гарант сохранения в текущих условиях того, что определяет человеческое достоинство.говорим с Дарьей Фарафоновой (https://www.facebook.com/daria.farafonova?fref=hovercard&hc_location=none) и Ильей Мавринским (https://www.facebook.com/mavrinsky), а ориентируемся на тексты:- Джорджо Агамбен "все это, что существовало почти 10 веков, заканчивается навсегда" (https://newizv.ru/article/general/26-05-2020/dzhordzho-agamben-vse-eto-chto-suschestvovalo-pochti-10-vekov-zakanchivaetsya-navsegda?fbclid=IwAR3jZrqsyWnYlW9mJn3bWGuaQpL8joQh0SJrQiDq9WvcpFhOVMIEpbCQjAg)- Джорджо Агамбен "биобезопасность и политика" (https://aitrus.info/node/5480?fbclid=IwAR1PNRhn34dCDZa110WxoNCeDXdfqXKNWnDyBj3U7Bvh6tO6Wrg76YOOatU)- Поль Пресьядо "Биополитика в фармакопорнографическую эпоху" (https://centerforpoliticsanalysis.ru/position/read/id/biopolitika-v-farmakopornograficheskuju-epohu)- Роберто Эспозито (https://centerforpoliticsanalysis.ru/position/read/id/uchrezhdaja-zhizn)
современность несвоевременна и не современна, зазор между происходящим и нами самими необходим хотя бы для того, чтобы не подпадать под действие власти означающих, собственных склонностей, чтобы мочь отвечать за себя самих, а не только реагировать; однако велик соблазн видеть то, что желаешь видеть: актуальные вызовы не только затягивают и искушают применять хорошо работающие "большие концепты", но и являются оправданием для отсутствия мужества истины, себя, признания очевидногокак пройти между Сциллой всегда готового к объяснению происходящего и Харибдой башни из слоновой кости? к чему мы уже готовы так, что настоящее лишь проявляет эту готовность, делает её по-настоящему рельефной? из какого горизонта разворачивается то, что мы называем своей жизнью?(23мая) подступаемся к теме Декарт vs Ницше. продолжаем осмыслять кино, благо, его уже много 😉 выбираемся из ловушки злободневности и пробуем перестать играть в игры, победа в которых гарантирована по определению
человеческое кажется никогда не равным себе. мера человеческого, если таковая и наличествует, задаётся различием, не-человеческим, к чему может быть приравнено человеческое? что означает это приравнивание для того, к чему приравнивают? откуда черпает свою силу равенство и можно ли ещё говорить о нем?(16мая) продолжаем разбираться с собой, собственным наследием, видением будущего, а в качестве "лёгкого" чтения и просмотра берём "101 Рейкьявик" Бальтасара Кормакура и "Во власти женщины" Эрленда Лу, разумеется, не забываем и про электроовец Филипа Дика, "отмену ближнего" Агамбена, "ясность и отчётливость" Декарта
о границах мира можно говорить по-разному: как о границах языка, границах возможного, границах или пределах познавательных способностей; то, что за границами мира или то, что расширяет их, не позволяет уклониться от возникающих вопросов и продолжает тревожить, возникший в рефлексии актуального настоящего апокалиптический тон сам требует осмысленияапокалиптические сюжеты и, шире, теологические модели и религиозные доктрины становятся не только способом прочтения происходящего, но и преломляются в научной фантастике, на воплощение отдельных сюжетов которой становится всё более похожа наша эпоха великой изоляциичто стоит за этой общностью нарратива? заимствуются ли вместе с ним научной фантастикой и функции религии? участвует ли в этом массовая культура и если да, то как?об этом и не только мы поговорим в ближайшую субботу (9мая) с Романом Светловым (https://www.facebook.com/profile.php?id=100006094062090) и Ильёй Мавринским (https://www.facebook.com/mavrinsky).Ориентироваться будем на оба фильма "Бегущий по лезвию" и тексты Филипа Дика. Из более современных авторов - на Дэвида Брина ("Сага о Возвышении" и "Бытие"), а также Грега Игана ("Карантин", "Отчаяние", "Лестница Шильда" и "Диаспора").