Claim Ownership
Дедлайн
ДедлайнSubscribed: 935Played: 13,315
Subscribe
© Medusa Project, SIA
Description
Подкаст «Медузы» о том, как медиа в России выживают и умирают в условиях войны, меняются сами и меняют мир, как «Профессия репортер» превратилась в «Запрещенную профессию», читатели — в подписчиков, а эта заметка — в «ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ…»
22 Episodes
Reverse
424 января украинские власти ввели санкции против 22 представителей Русской православной церкви (РПЦ).
После подписания соответствующего указа Владимир Зеленский заявил, что в санкционный список попали люди, которые, «прикрываясь духовностью, поддерживают террор и геноцидную политику».
После российского вторжения в Украину РПЦ и ее предстоятель патриарх Кирилл действительно фактически поддержали войну.
В своих проповедях патриарх Кирилл часто упоминает военные действия и называет войну в Украине «метафизической борьбой», которую спровоцировали внешние силы для ослабления России. А еще — призывает священников РПЦ ехать на фронт, чтобы поддержать российских военных. Площадкой для таких заявлений и выступлений в том числе становятся православные медиа.
Как и для чего Кремль использует РПЦ во время войны? Православные медиа теперь — рупоры пропаганды? Насколько успешно им удается играть эту роль?
В подкасте «Дедлайн» говорим об этом с журналисткой Ксенией Лученко.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
Вскоре после российского вторжения в Украину, в марте 2022 года, деловое издание The Bell решило отказаться от освещения войны, чтобы не подвергать риску журналистов издания. Эти риски появились после принятия так называемого закона о «фейках».
При этом уже после этого решения, в ноябре 2022 года, в The Bell выпустили одно из самых заметных расследований года: журналистка Ирина Панкратова деанонимизировала ведущего провоенного телеграм-канала с миллионной аудиторией «Рыбарь».
А в декабре Минюст России включил The Bell в реестр СМИ — «иностранных агентов». Ранее «иноагентами» были объявлены его основательница Елизавета Осетинская и главный редактор Ирина Малкова.
Кажется, война в Украине развалила российскую деловую журналистику в ее довоенном виде. О чем журналисты пишут сейчас? Имеет ли смысл во время войны писать о коррупции, хищениях, дворцах и бизнесах чиновников? И почему власти России стали преследовать тех, кто рассказывает об экономике и бизнесе?
В подкасте «Дедлайн» говорим об этом со специальным корреспондентом The Bell Ириной Панкратовой и экономической журналисткой Маргаритой Лютовой.
🎧 «Дедлайн» — подкаст «Медузы» о медиа и журналистике. Слушайте на основных аудиоплатформах и подписывайтесь, чтобы не пропустить новые эпизоды.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
Больше трех лет в Дагестане еженедельно проходят одиночные пикеты в поддержку журналиста газеты «Черновик» Абдулмумина Гаджиева. Его задержали в 2019 году, обвинив в финансировании терроризма и участии в террористической организации.
Коллеги Гаджиева называют его обвинение «абсурдным». «Широкому кругу читателей, знающему о Дагестане только из выпусков новостей, объясним, что такое обвинение в финансировании терроризма на Северном Кавказе. Это примерно то же самое, что подбрасывание наркотиков Ивану Голунову в Москве», — говорится в заявлении редакции «Черновика».
В 2023 году полиция уже дважды срывала пикеты в поддержку Гаджиева и задерживала его участников.
Дело против Абдулмумина Гаджиева — наглядное свидетельство того, как рискованно работать журналистом на Северном Кавказе. О том, как эта работа устроена, в подкасте «Дедлайн» рассказывают заместитель главного редактора газеты «Черновик» Магомед Магомедов и Григорий Шведов, главный редактор издания «Кавказский узел» (мы вынуждены указать, что его компания-учредитель — ООО «МЕМО» — объявлена в России «иностранным агентом»).Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
Война в Украине, международная изоляция России, новые репрессивные законы, давление на артистов с антивоенной позицией — все это (и не только) напрямую отразилось на российской культуре в 2022 году.
Перемены затронули и культурную журналистику. Сразу после российского вторжения в Украину она почти замерла. Спустя некоторое время многие журналисты возобновили работу — чтобы рассказывать о положении дел в музыкальной, театральной и киноиндустрии и их трансформации в новой реальности.
Возобновление этой работы связано с рядом этических вопросов — в том числе со стороны аудитории. Насколько уместно говорить о культуре во время войны? И если это по-прежнему важно и нужно, как именно стоит вести такой разговор?
В подкасте «Дедлайн» говорим об этом с Лизой Сургановой, ведущей подкаста о сериалах «В предыдущих сериях», и Николаем Редькиным, музыкальным журналистом, автором ютьюб-канала «Вписка» и телеграм-канала о музыке «Сломанные пляски».
🎧 «Дедлайн» — подкаст «Медузы» о том, как изменилась работа медиа во время войны в Украине. Слушайте на основных аудиоплатформах и подписывайтесь, чтобы не пропустить новые эпизоды.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
После начала боевых действий в Украине российские власти сделали работу независимых СМИ в России практически невозможной: это и беспрецедентная цензура, и блокировки сайтов, и прямая угроза уголовного преследования.
В результате многие редакции либо закрылись, либо покинули Россию, либо остались в стране, но перестали рассказывать о войне.
Казалось, Кремлю вот-вот удастся окончательно разгромить российские медиа. Однако к концу 2022 года очевидно: этот план провалился. Независимые СМИ продолжают работать, несмотря на экстремальное давление властей. Более того — количество таких медиа растет.
Что позволило российским независимым медиа выжить? Почему журналисты продолжают работу невзирая на риски? И какие у них перспективы?
В подкасте «Дедлайн» подводим итоги года в российской журналистике вместе с Сергеем Пархоменко*, соучредителем «Редколлегии» — главной независимой премии для русскоязычных журналистов.
* Объявлен в России «иностранным агентом»; мы указываем это вынужденно.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
После начала войны в Украине из России вынужденно уехали десятки журналистов. В их числе — иностранные корреспонденты, которые жили и работали в Москве.
Летом 2022 года зарубежные репортеры начали возвращаться, чтобы делать материалы о происходящем в России. Один из них — журналист Эндрю Рот, который пишет о стране больше десяти лет. За это время он успел поработать с The New York Times и The Washington Post, а сейчас сотрудничает с британской газетой The Guardian.
В этом выпуске подкаста «Дедлайн» Наталья Жданова говорит с Эндрю Ротом о том, почему он пошел на этот риск, и о его работе в России после 24 февраля — в условиях демонизации всего, что так или иначе связано с Западом.
🎧 «Дедлайн» — подкаст «Медузы» о том, как изменилась работа медиа во время войны в Украине. Слушайте на основных аудиоплатформах и подписывайтесь, чтобы не пропустить новые эпизоды.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
Джанин ди Джованни — журналистка Vanity Fair, которая за 35 лет своей карьеры побывала на десятках войн. Она писала репортажи из Чечни, Сирии и Украины.
25 февраля, на следующий день после российского вторжения в Украину, Джанин ди Джованни вместе с журналистом и писателем Питером Померанцевым решили запустить проект The Reckoning Project. Его цель — как можно быстрее (то есть не дожидаясь, пока война закончится) собрать свидетельства военных преступлений России и привлечь виновных к ответственности в международных уголовных судах.
К работе над проектом Джанин ди Джованни привлекла десятки журналистов со всей Украины. Для участия в The Reckoning Project им пришлось пройти специальное обучение и, по сути, переквалифицироваться из журналистов в правозащитники.
В этом выпуске подкаста «Дедлайн» Наталья Жданова говорит с Джанин ди Джованни — о войнах, которые ведет Владимир Путин, и том, как именно устроена работа проекта The Reckoning Project в Украине.
Тексты, которые мы упоминаем в эпизоде:
Интервью с участницей проекта The Reckoning Project Натальей ГуменюкРепортаж Джанин ди Джованни из Бучи (на русском)Репортаж Джанин ди Джованни из Бучи (на английском)
🎧 «Дедлайн» — подкаст «Медузы» о том, как изменилась работа медиа и журналистов с началом войны в Украине. Слушайте на всех основных аудиоплатформах и подписывайтесь, чтобы не пропустить новые эпизоды.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
6 декабря Национальный совет по электронным СМИ Латвии аннулировал лицензию на вещание телеканала «Дождь» (объявлен в России «иностранным агентом») — «в связи с угрозой национальной безопасности и общественному порядку».
Это решение может серьезно ударить по работе «Дождя», а сама история как будто вскрыла все проблемы российских медиа в изгнании. Это их неустроенность — и организационная, и бытовая. Работа на износ в условиях дефицита ресурсов и колоссального стресса. Это неизбежные ошибки. И одновременно — возросшая цена ошибок. И даже отсутствие права на ошибку.
После 24 февраля журналисты независимых медиа и их семьи вынуждены были бежать из России под угрозой тюремных сроков — чтобы иметь возможность продолжить работу. Многие из них, как и редакция «Дождя», нашли прибежище именно в Латвии.
Этот выпуск «Дедлайна» — о том, как после 24 февраля независимые российские журналисты, которые многие годы старались давать голос тем, кто оказался в беде, сами оказались в уязвимом положении.
Ведущая Наталья Жданова говорит с Сабине Силе, главой Media Hub Riga. Ее проект с самого начала войны в Украине помогает сотрудникам российских СМИ и их семьям в Латвии.
Заявление «Медузы» по поводу отзыва латвийской лицензии у телеканала «Дождь»
🎧 «Дедлайн» — подкаст «Медузы» о том, как изменилась работа медиа во время войны в Украине. Слушайте на основных аудиоплатформах и подписывайтесь, чтобы не пропустить новые эпизоды.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
24 ноября основатель спортивного издания Tribuna.com Дмитрий Навоша (он же — один из основателей российского спортивного медиа Sports.ru) объявил, что Верховная рада Украины уполномочила редакцию создать списки спортсменов из России и Беларуси, которые публично поддерживают войну в Украине.
По словам Навоши, на основе этих списков украинские власти планируют вводить санкции против спортсменов. Для этого создана специальная рабочая группа при Верховной раде. Предполагается, что ее члены в том числе будут добиваться того, чтобы провластных российских и белорусских спортсменов не допускали до международных соревнований.
Редакция Tribuna.com ведет список спортсменов из России и Беларуси, которые поддерживают войну, с начала российского вторжения в Украину. К ноябрю 2022 года в него попали больше 50 человек, среди них шахматист Сергей Карякин, экс-гимнастка Алина Кабаева и бывший боксер Николай Валуев.
В этом выпуске подкаста «Дедлайн» Наталья Жданова говорит с Дмитрием Навошей о санкционных списках для Верховной рады, работе спортивных медиа из России и Украины в военное время и том, могут ли спорт и спортивные журналисты быть вне политики.
🎧 «Дедлайн» — подкаст «Медузы» о том, как изменилась работа медиа и журналистов с началом войны в Украине. Слушайте на всех основных аудиоплатформах и подписывайтесь, чтобы не пропустить новые эпизоды.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
С началом войны Кремль окончательно разгромил независимые издания в России. Редакции, у которых была возможность, продолжили работу за рубежом: заниматься неподцензурной журналистикой внутри страны стало опасно.
Несмотря на давление властей, в России все еще остаются медиа, которые стараются честно рассказывать о происходящем во время войны в Украине. Из-за массового отъезда независимых журналистов выросло значение региональных изданий. Они стали едва ли не единственными голосами, способными передать то, чем живет Россия после 24 февраля.
Этот выпуск подкаста «Дедлайн» — о том, как работают локальные издания последние месяцы. Собеседники Натальи Ждановой — журналист издания «Тайга.инфо» Ярослав Власов и специальный корреспондент ростовского портала 161.RU, который входит в Shkulev Media Holding, Ирина Бабичева.
В этом эпизоде:
Какая она — жизнь в российских регионах во время войны?Как изменилась работа местных изданий?Возможна ли эта работа без самоцензуры?
Важные тексты «Тайги.инфо» и 161.RU, выпущенные во время войны:
Репортаж из Ейска, где военный самолет рухнул на девятиэтажкуКак жены и матери заключенных в Ростовской области мешают отправлять их в УкраинуРодственники томских мобилизованных — о том, как их близких бросают на передовуюКак новосибирцы отстаивают свое право не воевать в УкраинеКак поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
Журналистка «Медузы» Лилия Яппарова работала в Украине в первые месяцы войны. Она делала репортажи из Киева и Львова, когда те готовились к вторжению России, писала тексты из осажденного Чернигова и расследовала военные преступления российской армии в селе Богдановка Киевской области.
Корреспондент «Медиазоны» и «Дождя» (объявлены в России «иностранными агентами»; мы вынуждены указывать это по требованию российских властей) Петр Рузавин — чуть ли не единственный журналист из России, который находится в Украине с начала войны по сегодняшний день. За это время он сделал репортажи о том, чем живут Харьков и Изюм после российской оккупации, и рассказал, что происходит в Кременчуге, где Россия ударила по местному торговому центру, полному мирных жителей.
И для Лилии, и для Петра это первый опыт репортерской работы на войне. В этом выпуске подкаста «Дедлайн» Наталья Жданова говорит с ними о том, как устроена эта работа для российских журналистов в Украине.
⚠️ Внимание: в эпизоде есть ненормативная лексика.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
До начала войны в Украине основным предметом для расследований российских журналистов была коррупция. Публикации о состоянии, бизнесе, яхтах, недвижимости российской элиты (включая знаменитый фильм «Дворец для Путина») набирали миллионы просмотров. Такие материалы выходят и сейчас — взять хотя бы публикацию «Медузы» или текст «Важных историй» о дочерях президента («Важные истории» объявлены в России «иноагентом» и включены в реестр «нежелательных» организаций).
Но на первый план после 24 февраля вышли расследования военных преступлений. Один из самых сильных материалов — о российских военных, совершавших мародерства и убийства мирных жителей в Киевской области, — выпустили «Важные истории».
В этом выпуске «Дедлайна» говорим с главным редактором издания Романом Аниным (объявлен «иноагентом»). Он много лет занимался расследованиями в «Новой газете», писал о яхте, связанной с Игорем Сечиным, об офшорах виолончелиста и друга Путина Сергея Ролдугина, в составе журналистов OCCRP работал над нашумевшим «Панамским архивом».
Сейчас «Важные истории» полностью переключились на тему войны.
В этом эпизоде:
Как российские журналисты расследуют военные преступления, учитывая, что не могут попасть в Украину? Допустимо ли прибегать к «пробивам» и другим «серым» инструментам для получения информации? Зачем во время войны писать о семье и окружении Путина?
⚠️ Внимание: в эпизоде есть ненормативная лексика.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
Наталья Гуменюк — одна из самых важных фигур в современной украинской журналистике. Она не только известный военкор, но также соосновательница «Громадского телевидения», «Лаборатории журналистики общественного интереса» и The Reckoning Project. Гуменюк сотрудничает с The Guardian, The New York Times, The Washington Post и другими крупнейшими международными СМИ. После 24 февраля она объездила всю Украину, изучая военные преступления и другие последствия полномасштабного российского вторжения.
В этом эпизоде «Дедлайна» говорим с ней о том:
🔹 как украинским журналистам удается сохранять объективность — и как в условиях войны они научились быть «практичными»;
🔹 зачем нужна военная цензура в Украине, эффективна ли она — и каким образом профессиональное сообщество существует в этих условиях;
🔹 возможны ли совместные проекты украинских и российских журналистов — и почему их отношения испортились задолго до 24 февраля.
Полезные ссылки
Колонка Натальи Гуменюк в The Guardian 24 февраля
Эпизод «Дедлайна» с фотографом, лауреатом Пулитцеровской премии Сергеем ПономаревымУкраинские медиа, за которыми советует следить Гуменюк: «Суспільне», «Українська правда», Hromadske, LB, «Лiга.net»
✏️ Полную расшифровку разговора читайте здесь.
🎧 «Дедлайн» — подкаст «Медузы» о том, как изменилась работа медиа и журналистов с началом войны в Украине. Слушайте на всех основных аудиоплатформах и подписывайтесь, чтобы не пропустить новые эпизоды.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
Ежедневно редакторы «Медузы» отбирают и публикуют главные кадры войны в Украине: снимки убитых, раненых, фото разрушенных городов. Таких изображений — тысячи. Мы видели ужасающие кадры из Бучи, Мариуполя, Изюма. Это только фиксация происходящего или нечто большее? Могут ли фотографии (как это было с фото «Ужас войны» во Вьетнаме) влиять на общественное мнение и политические решения? В новом выпуске «Дедлайна» говорим об этом с фотографом, лауреатом Пулитцеровской премии Сергеем Пономаревым.
Работы, упомянутые в эпизоде:
Диптих Сергея Пономарева
Съемка Антуана дʼАгата из моргов Украины
🎧 «Дедлайн» — подкаст «Медузы» о том, как изменилась работа медиа и журналистов с началом войны в Украине. Слушайте на всех основных аудиоплатформах и подписывайтесь, чтобы не пропустить новые эпизоды.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
С начала войны российские власти и пропаганда забрасывают нас словами, смысл которых искажен, прямо противоположен или вообще отсутствует. Так, нападение превратилось в «упреждающий отпор агрессии», а захваченные территории — в «освобожденные». Смысл слова «денацификация» настолько непонятен, что в поисковых запросах он превращается в «деметаллизацию» и «деНАТОфикацию». Параллельно внутри общества появляются мемы и примеры эзопова языка вроде «нет вобле!».
Как все это влияет на язык российских медиа? И как находить смыслы в потоке новояза и пропагандистских штампов? В новом эпизоде «Дедлайна» говорим об этом с издателем рассылки «Сигнал» и составителем Словаря новояза российских СМИ и пропагандистов Александром Амзиным и лингвистом и автором телеграм-канала «Узнал новое слово» Борисом Иомдиным.
🎧 «Дедлайн» — подкаст «Медузы» о том, как изменилась работа медиа и журналистов с началом войны в Украине. Слушайте на всех основных аудиоплатформах и подписывайтесь, чтобы не пропустить новые эпизоды.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
Мы придумали запустить подкаст «Дедлайн» в 2021 году — в то время, когда в России развернулась беспрецедентная кампания против медиа: независимые СМИ и лично многих журналистов массово объявляли «иноагентами» и даже «нежелательными» организациями. Как теперь кажется, это был один из подготовительных этапов войны.
В феврале и марте 2022-го в считаные недели медиарынок оказался полностью разрушен. Независимые издания теперь вещают из-за рубежа — как в советские времена; их корреспонденты «на земле» работают словно партизаны. Более того, кажется, что худшее для профессии еще впереди.
Во втором сезоне «Дедлайна» мы пытаемся понять, может ли индустрия выжить в этих новых условиях, почему война меняет (и ломает) журналистские стандарты — и как живут репортеры и редакторы, оказавшиеся в изгнании. Еще интереснее — выяснить, меняются ли из-за происходящего отношения между СМИ и читателями: удастся ли им сохранить доверие?
Первый выпуск нового сезона — о работе политических журналистов в условиях войны. «Источники, близкие к Кремлю» — на сколько рукопожатий эти люди удалены от Путина? Зачем они до сих пор общаются с независимыми медиа и почему не сообщили о подготовке к войне? Рассказывают репортеры, которые много лет пишут о российской политике (и каким-то непостижимым образом продолжают это делать сейчас), — спецкор «Медузы» Андрей Перцев и автор рассылки Faridaily Фарида Рустамова (она тоже была спецкором «Медузы»).
🎧 Слушайте подкаст на всех основных аудиоплатформах и подписывайтесь, чтобы не пропустить новые эпизоды. Теперь «Дедлайн» будет выходить каждую среду.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
Война в Украине стремительно перекроила российское медиапространство. Уже через несколько дней после начала военных действий российские власти запретили СМИ называть войну войной, а также приняли закон о наказании за распространение «заведомо ложной информации» о действиях российских военных.
За несколько дней на территории России были заблокированы десятки СМИ. Среди них — телеканал «Дождь», «Эхо Москвы», «Радио Свобода», «Медуза». «Новая газета» спустя месяц объявила о приостановке работы до окончания военных действий.
Журналисты, работавшие в запрещенных медиа, столкнулись с опасностью уголовного преследования. Многие из них срочно уехали из России. Кто-то собрался за пару дней, кто-то за несколько часов. Кто-то даже не успел попрощаться с родственниками. Некоторые редакции смогли себе позволить релокацию десятков сотрудников в другую страну — но далеко не все.
Это эпизод, в котором мы говорим с журналистами о настоящем, но старательно не говорим о будущем. Потому что пока никто не может его себе представить: ни для себя лично, ни для медиа и журналистики, ни для России. СМИ живут по принципу «день простоять да ночь продержаться». Мы хотим зафиксировать это состояние. И мы надеемся — но не рассчитываем, — что это нижняя точка, из которой начнется новый рост.
🎧 Слушайте подкаст на всех основных аудиоплатформах.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
Много лет российская пропаганда была объектом критики, возмущения, скепсиса, тревоги и даже мемов. «Распятые мальчики», «вежливые люди», «ихтамнеты» и множество других химер, порожденных официозными СМИ, замусоривали информационное пространство и поражали небрежностью фактуры. Хотелось верить, что никто на это на самом деле не покупается, что это просто шоу, которое аудитория принимает благосклонно ровно до тех пор, пока оно никак не сказывается на реальной жизни.
Итак, мы находимся здесь. Кто больше обманулся — пропагандисты? Те, кто их слушал? Кто от них пренебрежительно отмахивался? Кажется, в проигрыше все.
Российская государственная пропаганда умела привлекать сотрудников не только хорошими зарплатами (хотя ими тоже), но и ощущением причастности к большому делу: к ниспровержению несправедливого миропорядка, в котором господствуют «англосаксы» со своими извращенными «ценностями», к влиянию на умы. До поры российская пропаганда казалась постмодернистской игрой: истины нет, все позволено, совесть это конструкт и тому подобное. А заодно ипотеку можно закрыть досрочно. Увлекательное и прибыльное ницшеанство.
Мы поговорили с действующим сотрудником медиахолдинга «Россия сегодня». Он не верит в осмысленность войны и антироссийский заговор — но считает себя «заложником» (его собственная формулировка).
Мы не раскрываем личность собеседника, его голос изменен из соображений безопасности — но то, что он говорит, кажется, заслуживает осмысления. И пересмотра многих — прежде всего этических — контрактов и компромиссов; тех самых, из которых состояла жизнь многих людей в путинской России, какой мы ее знали.
🎧 Слушайте подкаст на всех основных аудиоплатформах.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
Еще недавно казалось, что новостной журналистике пришел конец. Какие могут быть новости в век инстаграма и тиктока? Журналистика стала тяготеть либо к большим формам — репортажам, аналитике; либо к чему-то легкому и развлекательному — тестам, играм и другим подобным форматам.
Но вот случилась война — и мы все вспомнили, зачем нужны новости. Инстаграм и тикток сообщат о взрыве быстрее, чем любой журналист. Но вал подобных сообщений сам по себе не особенно ценен: их надо как-то систематизировать, верифицировать, понять их относительную значимость и связь.
Всем этим занимаются люди негероической и неромантической профессии — новостные редакторы. Они проводят много часов, вчитываясь в ленты информагентств, в твиттеры и другие источники, пропускают через себя сотни и тысячи сообщений. Именно они своим отбором и систематизацией информации создают ту картину происходящего, которую в состоянии воспринять неподготовленный человек.
С одним из таких людей — новостным редактором «Медузы» Александром Филимоновым (он один из ведущих онлайнов «Медузы») — мы и говорим о войне, новостях и войне в новостях.
Слушайте подкаст на всех основных аудиоплатформах (где это еще возможно).Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
Герои нового выпуска «Дедлайна»: Петр Верзилов — художник-акционист, издатель «Медиазоны»; Сергей Смирнов — главный редактор «Медиазоны»; Григорий Охотин — основатель правозащитного медиапроекта «ОВД-Инфо». Верзилов, Смирнов, «Медиазона» и «ОВД-Инфо», разумеется, объявлены в России «иностранными агентами».
И «ОВД-Инфо», и «Медиазона» родились непосредственно из российских реалий 2010-х: массовых задержаний на митингах, «болотного дела», процесса над Pussy Riot. С тех пор новостная повестка как будто специально выстроилась под их формат: она в огромной степени состоит из уголовных дел, арестов, обысков и судебных заседаний. Уже невозможно понять — это примета времени или так было всегда? Может быть, мы просто этого не замечали, потому что у нас не было «Медиазоны» и «ОВД-Инфо»?
Это очень давний спор: могут ли (и должны ли) журналисты, работающие в российских условиях, сохранять нейтральность — или они неизбежно оказываются в позиции правозащитников. Давление властей на независимые редакции сделало эту дискуссию еще более острой — ведь СМИ, по существу, стали одной из сторон в конфликте государства с гражданским обществом. «Медиазона» и «ОВД-Инфо» на протяжении многих лет предлагают свое решение этого спора: эти проекты прямо сочетают активизм с журналистикой. И вот что из этого получается.
Это второй выпуск шоу «Дедлайн» — подкаста «Медузы» о медиа и журналистике. «Дедлайн» — о том, как медиа в России выживают и умирают, меняются сами и меняют мир, как «Профессия репортер» превратилась в «Запрещенную профессию», читатели — в подписчиков, а эта заметка — в «данное сообщение…».
Мы говорим о профессии с корреспондентами, редакторами и медиаменеджерами — и пытаемся понять, как (а главное, зачем) в России люди продолжают заниматься журналистикой. И в чем уникальность российской медиаиндустрии — помимо способности выживать в экстремальной среде.
Шоу выходит раз в две недели. Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые эпизоды.
В этом выпуске мы рассказали о рассылке Kit, которая два раза в неделю выходит для донатеров «Медузы». Узнать о ней больше можно здесь, а перечислить деньги «Медузе» — здесь (не забудьте поставить галочку напротив «А еще хочу получать рассылку Kit»). Кстати, если вы уже донатили нам раньше, но рассылка вам не приходит, напишите об этом на адрес support@getkit.news, мы быстро все исправим.Как поддержать нашу редакцию — даже если вы в России и вам очень страшно
Top Podcasts
The Best New Comedy Podcast Right Now – June 2024The Best News Podcast Right Now – June 2024The Best New Business Podcast Right Now – June 2024The Best New Sports Podcast Right Now – June 2024The Best New True Crime Podcast Right Now – June 2024The Best New Joe Rogan Experience Podcast Right Now – June 20The Best New Dan Bongino Show Podcast Right Now – June 20The Best New Mark Levin Podcast – June 2024
Download from Google Play
Download from App Store
United States
очередная пропаганда режима Зелибобы
у тетушки упоратая позиция абсолютной правоты США (посмотрите ее биографию и места работы)
Такой же пропагандист как все. Чуть более изящный чем остальные, но уверенно продвигающий разделение на плохих и хороших. Сквозь весь текст красной нитью США и союзники хорошие, все остальные чистое зло. Плюс тетка зарабатывает на хайпе и повестке - пишет книжки для плебса.
Спасибо за выпуск. P.S. и Маргарите за озвучку и позицию.
спасибо за выпуск.
Цирк абсурда. Все все прекрасно понимает. Всему миру ясно что происходит. Только часть русских ещё в шорах ходит и верит пропагандистскому бреду. Сколько ещё с россиян будут лепить дураков и терпил?
хорошо
Хороший. По-медузовски. Девки (без обид, девочки 😘) молодцом! В бурю лишь крепче руки, И парус поможет идти. Гораздо трудней не свихнуться со скуки И выдержать полный штиль.