Хроника научной жизни

Граница — физическая, политическая, культурная, символическая — средство пространственного упорядочивания социальной жизни, результатом которого выступает определенность «экологического», политического/социального и культурного/морального порядков. Центральная проблема (пост)современного общества и национального государства – отсутствие конгруэнтности границ национальной культуры, резидентности и политического сообщества граждан — все больше разрешается на уровне индивидуального «номада», с точки зрения его права на выбор конкретной комбинации этих компонентов его идентичности (культуры, гражданства, территории). Массовая, атомизированная мобильность способствует «разгерметизации» национального государства, которое все менее способно эффективно исполнять функцию исключения и контроля определенности границ. Выразителями и агентами трансгрессивных феноменов становятся умножающиеся разновидности маргиналов, локализованных между границ, совмещающих и релятивизирующих границы, воплощающих культурный конфликт в своей идентичности. Но и в маргинальном положении границы сохраняют статичность и определенность. Когда промежуточное (неактуализированное) пространство, где помещаются маргиналы, становится определенным, наблюдаемым и тематизируемым? Это происходит, когда границы приходят в движение, когда они становятся мобильными в определенных социальных обстоятельствах — фронтирами, продвигаемыми вовне/вперед или же внутрь/назад (относительно определенного, ограниченного, порядка). Тем самым, изменяются локалы, нарастает неопределенность/гетеротопия пространства. В этих условиях изменяется и динамика культурного конфликта: он становится все в большей мере парадоксальным и сложно определяемым. Парадоксальность (равно и неопределенность) современного конфликта можно зафиксировать на континуумах между полюсами — «Банальность»/спонтанность, недостаток/избыток толерантности, вражда/любовь, ксенофобия/ойкофобия, — а также в феноменах контрфинальности.Светлана Баньковская — PhD, социолог, профессор кафедры анализа социальных институтов НИУ ВШЭ.Доклад был прочитан на XXX Банных чтениях, организованных журналом «Новое литературное обозрение» 05-07.04.2024 года: https://clck.ru/3AmE4m.Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.0:15 - Начало доклада25:33 - Вопрос Пола Верта31:22 - Вопрос Татьяны Вайзер33:25 - Вопрос Галины Орловой37:47 - Вопрос Ирины ПрохоровойЭто подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение».Мы в Telegram: @nlobooksVK: https://vk.com/nlobookswww.nlobooks.ruhttps://nlo.media/

Современное представление о политических границах неявным образом смешивает три смысловых измерения: (1) это более или менее отчетливо проведенная на земной поверхности борозда, межа, разделяющая территории и представляющая определенные затруднения для перемещения по этой поверхности материальных тел, в том числе человеческих; (2) это политическая граница, разделяющая тела по их подвластности, доступности для легитимного насилия; (3) это символическая граница, делящая тех, кто располагается на территориях, по признакам языка, культуры и прочим нематериальным критериям идентичности. Быть единством всех трех измерений граница может лишь тогда, когда за пределами одного политического сообщества находится другое. Дело так обстоит не всегда. Культурно однородное сообщество внутри политических границ, отделяющих одно государство от другого, — скорее исключение, временное, но наложившее отпечаток на весь понятийный аппарат социальных наук. Совсем иначе устроены большие империи, которые представляют собой гетерогенные миры с исторически подвижными и далеко не всегда отделяющими их от других политических единиц границами. Такие границы можно назвать горизонтами. Проблемой империи, наряду с прочими, является размытость политической сердцевины, которую социологи называют социетальной общностью. Достижимость для полицейского насилия не означает, что внутри постоянно меняющих очертания границ всякий раз находится гомогенная и солидарная общность. Вместе с тем, большие пространства империй, недоступные как идея и заданные в политических проектах, присутствуют в повседневных коммуникациях как символы и несущие конструкции катектических (управляющих аффектами) механизмов.0:15 Начало доклада23:50 Вопросы Светланы Баньковской29:20 Вопросы Галины Орловой35:33 Вопрос Сергея ЗенкинаДоклад был прочитан на XXX Банных чтениях, организованных журналом «Новое литературное обозрение» 05-07.04.2024 года: https://clck.ru/3AmE4m.Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение».Мы в Telegram: @nlobooksVK: https://vk.com/nlobookswww.nlobooks.ruhttps://nlo.media/

Галина Орлова: «Время мембран: политика, экология и технология избирательной проницаемости в СССР 1950-1960-х»Для разделения, разграничения, изоляции Восточного блока от Западного, а тоталитарных режимов от демократии в дискурсе холодной войны со времен фултонской речи использовалась театральная метафора железного занавеса, ограниченная годность которой выяснилась едва ли не сразу. Ведь абсолютная изоляция была проектом утопическим, а риторика занавеса не позволяла фиксировать и описывать материальные, технологические, дискурсивные инфраструктуры многослойного разделения, фильтрации, избирательной проницаемости, складывающиеся и функционирующие на границе двух миров. Ретроспективная коррекция — введение в обиход нейлонового и ядерного (уранового, плутониевого) занавесов для артикуляции политик и идеологий направленной и управляемой проницаемости идей, товаров, образов — принципиально не изменила ситуацию. Между пропагандистским дискурсом, производящим жесткие границы и разграничения, и средами сосуществования обнаруживался зазор. Модели технологического трансфера, перекрестных исследований, культурной дипломатии разрабатываются для решения этой проблемы, но не несут в себе принципиально новой концептуализации границ, понимаемых как институты и инфраструктуры, порожденные холодной войной и поддерживаемые на всем ее протяжении.Предлагая разглядеть в эпохе холодной войны время не занавесов, но мембран, я не просто осуществляю ревизию титульного пропагандистского дискурса, но и вырабатываю новое технополитическое понимание границы, порождаемое холодной войной, научно-технической революцией и новым видением материи. Это смещение представляется мне тем более уместным, что именно на 1950-1960-е гг приходится дебют и стремительный расцвет мембранных технологий в советской и мировой медицине, пищевой промышленности, экологии, большой химии и ядерном деле. Доклад был прочитан на XXX Банных чтениях, организованных журналом «Новое литературное обозрение» 05-07.04.2024 года: https://clck.ru/3AmE4m.Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение».Мы в Telegram: @nlobooksVK: https://vk.com/nlobookswww.nlobooks.ruhttps://nlo.media/

Евгений Добренко: «Дружба народов не знает границ. Прагматика братства в поэзии народов СССР сталинской эпохи»Риторика братства и дружбы народов играла ключевую роль в «идеологическом арсенале» сталинизма. Ее расцвет связан со сворачиванием в конце 1920–х годов объявленного троцкистским марксистского проекта мировой революции. Интернациональная риторика «пролетарского братства» была интериоризирована, т. е. обернута на сами советские народы и идеологически перепакована для внутреннего политико-идеологического потребления. С одной стороны, такой поворот вполне отвечал задачам формирования новой — усеченной — идентичности советских народов. С другой стороны, эта риторика играла важную роль в формирование общесоветской идентичности и легла в основу советского патриотизма, разделяя мира на безнационально-гомогенный внутри советских границ (позже эти границы стали охватывать «братские социалистические страны»), и враждебный и внутренне «раздираемый национальной враждой» мир за пределами советской империи. В докладе рассматривается метафорика братства, семьи народов, дружбы и др. тропы. Ключевым для этой тропологии является понятие границы.Доклад был прочитан на XXX Банных чтениях, организованных журналом «Новое литературное обозрение» 05-07.04.2024 года: https://clck.ru/3AmE4m.Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение».Мы в Telegram: @nlobooksVK: https://vk.com/nlobookswww.nlobooks.ruhttps://nlo.media/

Мы живем в эпоху нарушения границ и табу. Мотивами этого нарушения являются, с одной стороны, ресентимент, а с другой — стремление к истине, к выведению оппонента на «чистую воду» путем провокации. В то же время часть политики, наоборот, посвящена охране символических границ и умножению табуированных зон (культура safe spaces в США). Так что тут взаимодействуют две силы, которые стоят друг друга. Основаны ли обе они на садистских фантазиях — утверждаемых (террористами) и порицаемых (носителями травм). Или же в случае защиты границ речь идет об альтернативной стратегии — стратегии резонанса, описываемой Делезом как мазохистская? Есть ли выход из диалектики нарушения границ и их укрепления? Обречены ли мы на вечное противостояние двух перверсий, или по ту сторону этого протиовостояния могут быть найдены новые пути существования? Эти и другие вопросы будут рассмотрены в ходе лекции.Доклад был прочитан на XXX Банных чтениях, организованных журналом «Новое литературное обозрение» 05-07.04.2024 года: https://clck.ru/3AmE4m.Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение».Мы в Telegram: @nlobooksVK: https://vk.com/nlobookswww.nlobooks.ruhttps://nlo.media/

В 1960-70-е годы появляются трикстеры, которых можно обозначить как этических трансгрессоров. К ним относятся герои знаменитых комедий — Деточкин из «Берегись автомобиля» Рязанова, Афоня и Бузыкин («Осенний марафон») Данелия, а также персонажи Александра Вампилова: Бусыгин («Старший сын») и Зилов («Утиная охота»). Их всех отличает странное сочетание этических (а в случае Деточкина и не только этических) трансгрессий и искреннего морализма. Все эти герои, несмотря на двусмысленность их позиции, окружены симпатией авторов и зрителей, а часто и других персонажей. Они представляют собой финальную фазу в развитии такой разновидности советского трикстера, как «иронический мессия». В 1920-30-е такие иронические мессии, как Хулио Хуренито, Иван Бабичев или Остап Бендер, предлагали свои, альтернативные, версии модерности, трикстеры-(а)моралисты 1960-70-х ограничивались этикой. Критикуя всеобщий конформизм и цинизм, они не стремились, подобно свои предшественникам, перформативно деконструировать господствующие поведенческие нормы. Напротив, их авторы понимали своих персонажей как в высшей степени этически значимых фигур (за исключением Афони, которого, впрочем, тоже накрывает раскаяние), чьи трансгрессии либо вынуждены, либо являются экстремальным выражением их этически ценных качеств. Доклад был прочитан на XXX Банных чтениях, организованных журналом «Новое литературное обозрение» 05-07.04.2024 года: https://clck.ru/3AmE4m. Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение». Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

В докладе предпринята попытка показать, что «трансгрессивность» автофикшна является «ризоматической» категорией, затрагивающей не только жанровые или прагматические, но и иные элементы автофикшна. «Трансгрессивные» черты автофикшна будут выявлены с опорой на три теоретико-методологические оптики: 1) теорию вымысла и фикциональности 2) философские и нарратологические положения о трангрессии и опыте 3) современные исследования в области эмпатии и этики сторителлинга в автобиографии. «Трансгрессивность» будет помыслена в качестве дискурсивной стратегии автофикшна как практики «телесного», или «воплощенного» письма, переходящего границы между опытом и текстом. К числу «трансгрессивных» элементов автофикшна, помимо расхожего пересечения границы между вымыслом и фактом, будут также отнесены трансгрессивный статус пишущего субъекта, трансгрессивный опыт и трансгрессии между телом и вербальной медиасредой. Доклад был прочитан на XXX Банных чтениях, организованных журналом «Новое литературное обозрение» 05-07.04.2024 года: https://clck.ru/3AmE4m. Журнал «Новое литературное обозрение»: https://clck.ru/3AmE72.Это подкаст проекта nlo.media издательства «Новое литературное обозрение». Мы в Telegram: @nlobooks VK: https://vk.com/nlobooks www.nlobooks.ru https://nlo.media/

Доклад Сергея Зенкина, прочитанный на XXX Банных чтениях «Культурная антропология границ в модерных обществах»Согласно предложенной Юрием Лотманом теории границы как культурного феномена, граница представляет собой место динамического знакового обмена между внешней и внутренней областями семиосферы (культуры). Таков объективный взгляд на границу со стороны или «с птичьего полета», при котором она описывается как взаимодействие семиотических систем; возможно, однако, и иное описание, исследующее опыт и практику того, кто непосредственно сталкивается с границей или пересекает ее. Граница заставляет всматриваться в «заграничного» Другого, воображать его себе, вести с ним сложную игру переглядывания, перекликивания, обмена товарами, идеями, образами, а иногда и ударами. В ходе такого обмена Другой становится объектом подражания и уподобления — дружественного, почтительного или даже враждебного. В результате этого культурного миметизма образуются интуитивно переживаемые, хотя и трудно поддающиеся концептуализации коллективные идентичности, разделяющие мир на «нас» и «их».Для иллюстрации можно использовать факты современной массовой культуры, но также и процессы, идущие в высокой художественной словесности, — включая, например, перевод как творческий перенос смыслов и смысловых жестов через культурную границу.