Почему при всех сходствах двух культур скандинавов, похоже, нисколько не смущало, что епископ может зваться Торлоком или Одинкаром, а на Руси при этом все больше склонялись к принципу «один христианин – одно имя»? Как через второстепенных членов семьи и бастардов христианские имена проникали в династический антропонимикон и «перекодировали» имена традиционные, сообщая им христианские коннотации (Святополк-Михаил)? Какой свет может пролить ономастический материал на проблему взаимодействия старой и новой веры в первое время после крещения и происходившие в связи с ним социальные изменения?

Эти другие вопросы Федор Борисович освещает в первой части своего доклада «Ономастические практики средневековой Скандинавии эпохи христианизации» (приносим извинения на возникающие время от времени помехи в записи). 

Содержание:

0:00 – О значимости несходств между похожими друг на друга Скандинавией и Русью на материале практик престолонаследия.

6:05 – Почему эпоха христианизации особенно интересна с точки зрения ономастики, что говорят имена о взаимодействии христианства и политеистических культур, а также о формировании первых династий и переменах в структуре традиционного общества.

28:15 – Несходства усвоения и бытования христианских имен в первые годы после крещения Скандинавии и Руси.

42:25 – Национальное своеобразие принципов наречения в зачастую связанными узами родства русскими и скандинавскими династиями. Как соотносились крестильные и мирские имена в княжеском антропонимиконе.

1:10:16 – «Обкатка» христианских имен на бастардах и второстепенных членах королевских семей в Скандинавии. Магнус Добрый и другие прецеденты.