В кабинете из красного дерева, под светом зелёной лампы,
Он искал разгадку жизни в тайнах человеческого тела.
Скальпель и мысль — его инструменты, а за окном идёт война,
И в тишине анатомички ему является она.

О, казус жизни, казус любви, сплетенье наших судеб и дней.
Мы все — лишь клеточки в большом, неведомом плане.
От прадедов к внукам тянутся нити, тая секреты и боль,
И чудо — в каждом вздохе, в каждой прожитой роли.

А дочь её, с глазами, полными иной, далёкой музыки,
Хранит в себе весь мир, такой хрупкий и тесный.
И яблони цветут в саду, где пахнет старой Москвой,
Где счастье и разлука стали единой судьбой.

О, казус жизни, казус любви, сплетенье наших судеб и дней.
Мы все — лишь клеточки в большом, неведомом плане.
От прадедов к внукам тянутся нити, тая секреты и боль,
И чудо — в каждом вздохе, в каждой прожитой роли.

И в этом всем — вопрос, что режет душу, как сталь:
Иметь ли право решать, что есть добро, а что есть боль?
Спасать любой ценой? Или дать уйти спокойно?
Ответа нет. Лишь совесть. Лишь выбор невозможный.

«Жизнь — это не проблема, которую нужно решить, а тайна, которую нужно прожить...»

О, казус жизни, казус любви, сплетенье наших судеб и дней!
Мы все — лишь клеточки... но в этом и есть благодать!
От предков к внукам тянутся нити, неся и печаль, и любовь,
И чудо — в самом этом странном, извилистом пути.

Семейный альбом... пожелтевшие листы...
Казус... Кукоцкого...
Жизнь...