Тень легла на Патриарших, зазвучал нездешний смех,
И явился он, паладин тьмы, вскрывая ложь и спесь у всех.
С ним Фагот, шут- конферансье, в стеклышке кривом и плохо одет,
И кот-оборотень, философ, что знает каждый в мире ответ.
Они творят свой карнавал, срывая маски с людей,
Испытывая на прочность мелкие души чертей.

Рукописи не горят! Слова, что в вечном огне живут!
Воланд вершит свой суд, и каждый получает по вере тут.
Рукописи не горят! Сквозь пепел и ложь прорвется свет!
Так было, есть и будет, иному пути у истины нет!

В Торгсине воцарился хаос, «Горько!» слышится в ночи,
Бегемот с Коровьевым шалят, не зная им помехи.
А в квартире пятьдесят, где прежде был один порок,
Теперь идет Великий Бал, и льется рекою пунш и сок.
И королева бала — Маргарита — вступила в эту черед,
Чтоб за любовь свою пройти сквозь адский труд.

Рукописи не горят! Слова, что в вечном огне живут!
Воланд вершит свой суд, и каждый получает по вере тут.
Рукописи не горят! Сквозь пепел и ложь прорвется свет!
Так было, есть и будет, иному пути у истины нет!

«Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»...
Ершалаимская повесть ожила в огне,
И Понтий Пилат идет по лунной дорожке, наконец-то свободен от плена.
Силы тьмы и света сошлись в ночном бою,
Но каждому ведомству — свою работу дают.

Рукописи не горят! Слова, что в вечном огне живут!
Воланд вершит свой суд, и каждый получает по вере тут!
Рукописи не горят! Сквозь пепел и ложь прорвется свет!
Так было, есть и будет, иному пути у истины нет!

Пора... пора...
Последняя гроза... покой...
Рукописи... не горят...