Иван Панкин вместе с лидером ЛДПР вспоминают августовские дни 1991 года. Выпуск от 2019-08-21 22:03:00 . Ведущие: Иван Панкин, Павел Пряников. Гость: Владимир Жириновский.

Панкин:

- 19 августа 1991 года в России произошла попытка государственного переворота, власть в стране попытались взять в свои руки члены КГЧП – Государственного комитета по чрезвычайному положению. Они выступали против реформ Президента СССР Михаила Горбачева и преобразования Советского Союза в Союз Суверенных Государств. В студии Иван Панкин. Напротив меня – Владимир Жириновский, лидер партии ЛДПР.

Начнем вот с чего. Кто был лидером ГКЧП? Потому что однозначного лидера нет. Даже Борис Ельцин говорил, что не было авторитетного человека, чье мнение становилось бы мотором и сигналом к действию. А ваше мнение?

Жириновский:

- Это был коллективный орган. Он же назывался Государственный комитет по чрезвычайному положению. Был создан официально, в соответствии с законом от марта 91-го года о введении в стране чрезвычайного положения при необходимости. В него вошли все руководители тогдашнего Советского Союза. Горбачев был в отпуске. По Гражданскому и Трудовому кодексу при отсутствии в Кремле (или в любом учреждении) руководителя (по болезни или в отпуске) его обязанности исполняет назначенный им заместитель. Янаев был вице-президент, он автоматически становится исполняющим обязанности президента на период отпуска. Поэтому ни о каком захвате власти речь не идет, ибо власть сама это делала. Если бы пришел Макашов, со своей дивизией, захватил бы Кремль, арестовал все советское правительство, это была бы попытка путча. Как в Турции военные, а здесь все руководители, все силовые министры, все там были. Даже министр иностранных дел, он не входил в ГКЧП, но поддержал. Не было руководителя – я думаю, автоматически нужно считать руководителем Янаева Геннадия Ивановича, ибо он был на тот момент Президентом СССР. Поэтому, когда в Комитет входят все – Павлов (председатель правительства), Крючков (КГБ), Язов (Министерство обороны), Пуго (МВД), там руководитель автоматически тот, кто и по должности руководитель. Янаев был самым высшим должностным лицом.

Панкин:

- Он, кстати, неоднократно заявлял, что документы ГКЧП были разработаны по поручению Горбачева. Горбачев тогда говорил одно, сейчас говорит другое.

Жириновский:

- Он дал команду, что закон принят – разработать все документы, вдруг придется вводить чрезвычайное положение. Потому что он не знал, как дальше пойдут дела. Он тоже колебался, он боялся и за свою жизнь. И вот попытка 20 августа подписать в Ново-Огарево декларацию о создании Союза Суверенных Государств – это было бы прямое нарушение референдума от 17 марта. Поэтому этого допускать было нельзя. Поэтому нет ни одного действия в ГКЧП, которое противоречило бы Конституции и законам. Они всё сделали правильно. Другое дело, они были нерешительные, они боялись каких-то столкновений, каких-то кровавых последствий. Но все их действия были обоснованы в соответствии с законом. По закону они имели право приостановить выход отдельных газет, приостановить деятельность каких-то политических партий, ввести какое-то ограничение по передвижению. То есть все, что было в законе о введении чрезвычайного положения, они даже это не сделали. В первый день они объявили, что вечером в Москве вводится комендантский час. Они сказали, что чрезвычайное положение вводится в отдельных регионах СССР сроком, по-моему, на 6 месяцев. По всей стране ничего не вводилось. В отдельных регионах – Москва, Петербург, еще пара точек. Поэтому все было правильно. Это был самый радостный день в моей жизни, я его навсегда запомнил.

Панкин:

- Вы поддерживаете ГКЧП?

Жириновский:

- Полностью поддержали программу. В программе все было указано хорошее. Назовите мне хотя бы один пункт программы ГКЧП, который мог кому-то не понравиться.

Панкин:

- Кроме того, что войска ввели в столицу.

Жириновский:

- Это нормально. Они же ввели не для столкновения с народом.

Панкин:

- Никто тогда не мог гарантировать того, что не погибнут люди. И они погибли.

Жириновский:

- Все должны находиться на своих местах. Это был рабочий день, понедельник. Почему я находился на рабочем месте ровно в 9.00? Почему кто-то пришел на Манежную площадь, кто их позвал? Кто эти бездельники?

Панкин:

- Их кто-то позвал.

Жириновский:

- Надо выяснять это. Это должно КГБ знать. Тогда еще мало телефоны прослушивались, мобильников вообще, по-моему, еще не было. Кто-то ведь их организовал, они вышли на Манежную площадь. Есть плакат, где они стоят и орут (а я стою на 7-м этаже гостиницы «Москва»): «Жириновского – под суд!». Потому что я поддержал ГКЧП. Это утро 19 августа 1991 года. Слава богу, эта фотография есть, чтобы подтвердить, что ЛДПР единственная партия, которая поддержала программу ГКЧП.

Панкин:

- Люди в рабочее время находились на своих местах 100-процентно только при Андропове, а потом уже такого не было. И говорить о том, почему эти люди не находились на работе, можно ли так говорить, Владимир Вольфович?

Жириновский:

- В принципе это было лето. Могли быть родственники, которые приехали в Москву в гости, много отпускников. Но в принципе с какой стати появляются люди, которые организованно стоят на Манежной площади?

Панкин:

- Кто их организовал, как вы считаете?

Жириновский:

- Я думаю, что это организовали предатели, пятая колонна. Тогда у нас был один выбор – демократическая Россия. Потом, через два года, Гайдар будет призывать вообще к вооружению, к вооруженному противостоянию с последним советским парламентом. Это тоже проблема. Здесь ведь никто не стал выяснять, что это за люди. А кто вечером пришел к Белому дому, кто их извещал? Я москвич, нам никто не звонил, никто не говорил, что кто-то там собирается у Белого дома защищать Ельцина. Это опять были организованные люди. Кто решил кооператорам подвозить водку, деньги? Почему опять это было в таком ключе – деньги раздают, водку раздают? Там же много было людей любопытных – просто интересно: Москва, танки, какой-то ГКЧП, газету закрыли. Это для людей был спектакль, на их глазах совершалась революция, им просто было интересно.

Панкин:

- Вы говорите, что программу ГКЧП вы поддержали, это был самый счастливый день в вашей жизни. И в то же время вы говорите, что людей, которые пришли на ту же Манежную, их организовали предатели.

Жириновский:

- Да. Мы поддержали нашу официальную структуру, наше правительство. Они все были в составе ГКЧП. Проблемы никакой здесь не было. А кто выступает против, на каком основании? Почему вы выступаете против правительства? Ведь ГКЧП это была одна из форм. Там были все наши министры, там был вице-президент, исполняющий обязанности президента, там были руководители нашей страны. Поэтому все, кто оказывал сопротивление, их нужно было арестовать, задержать. Но даже этого не было сделано.

Панкин:

- С 19 августа 91-го года прошло 25 лет. Владимир Вольфович, вы говорите, что лидером ГКЧП был Янаев. Какое участие принимал Горбачев?

Жириновский:

- Горбачев сидел в Форосе и ждал, кто победит.

Панкин:

- Говорят, что документы и вообще создание ГКЧП курировал лично Горбачев.

Жириновский:

- Конечно. Это была его идея. Говорит: вы подготовьтесь, давайте закон примем, разработайте документы. Естественно, это взял на себя, видимо Крючков, поскольку это было связано с безопасностью. Комитет государственной безопасности был второй как бы руководитель ГКЧП, диспетчер, организатор. Потому что он здесь как бы главный элемент создания структуры безопасности. Там же был представитель сельского какого-то союза крестьян, это от общественности, но все вопросы в основном относились к деятельности КГБ. Поэтому все нормально шло. Единственное, не проявили волю. Командующий Московским военным округом генерал-полковник Калинин должен был обеспечить проведение комендантского часа, чтобы в 23.00 никого не было на улицах Москвы. Почему он этого не обеспечил? Струсил. То есть трусость.

Это был год, когда в КПСС на всех высоких должностях оказались люди очень слабые, они себя исчерпали. Сама система породила то, что это были люди, совершенно не способные к руководящей должности. Это были прапраправнуки тех комиссаров, которые что-то еще могли. Они боялись принимать решения. Они никогда не принимали решений. Все решал ЦК КПСС. ЦК КПСС оказался в стороне. Здесь уже виноват Генеральный секретарь, он не дал никаких команд. А Прокофьев был первый секретарь Московского горкома, он тоже боялся без ЦК какие-то меры принимать, хотя на территории Москвы он бы мог действовать автономно. Но это же было впервые в истории нашей страны после восстания декабристов. Там было восстание офицеров русской армии, а здесь в основном были гражданские. Вот это произошло. Слабость, слабоволие. Ведь достаточно было посильнее быть человеку. Тот же Андропов вместо Крючкова в КГБ если был бы, все было бы отлично.

Панкин:

- Хрущев, Андропов, Черненко – при них это было бы невозможно.

Жириновский:

- Да. Или вместо Язова был какой-нибудь более боевой генерал. Варенников был бы вместо Язова – все было бы в порядке. Именно в руководящих структурах советской власти можно было других п