«Синдром главного героя». Как песни, вдохновленные панельками Екатеринбурга, рвут TikTok и стриминговые сервисы?

«Груз-200» — это мелодрама? Обсуждаем Балабанова, термин «балабановщины» и почему это кино до сих пор болит о нас

Русский язык: великий и могучий или нуждающийся в защите?

Российское кино: встало с колен или просто научилось лучше маскироваться?

«Лучше клоун-директор, чем директор клоун»: клоунада — зачем современному миру искусство неудачников?

«Театр — это прежде всего развлечение». Николай Коляда о том, как выжить частному театру

«Я против памятников политикам, даже если они хорошие». Руководитель издательства Tatlin про архитектуру прошлого и современных застройщиков

Современное искусство — это развод? Искренний разговор с независимым куратором

Как снимать кино в сложные времена? Режиссер Алексей Федорченко — о выживании авторского кино, ИИ и репрессиях

Физик, ставший священником: зачем в церкви нужны неформальные лекции, дискуссии и настолки

Зачем смотреть ебеня? Честный обзор на малые города Урала

Стрит-арт, театр, выставки: что спасало наше ментальное здоровье в 2024

Ни пуха ни пера: развенчиваем главные мифы о птицах

Почему так жесток снег: задаем синоптику стыдные вопросы про погоду

Бажов, царская семья и «город бесов»: разбираем мифы современного Екатеринбурга

Как делать классный театр за пределами Москвы, когда всё вокруг запрещают

Недопонятый гений или панк-рок-скоморох: кто такой Старик Букашкин?

«Если не говорить, ситуация не улучшится»: как карта небезопасных мест для женщин меняет город

«Гастроли» по миру: как уральские заведения находят свое место за границами региона

Можно ли сегодня снимать крутое кино в регионах: общаемся с режиссером Иваном Сосниным из Red Pepper Film