Join BeFluent - https://bit.ly/3PnVR6u

Text of this part:
Дома в Москве уже всё было по-зимнему. | In Moscow, everything was already wintery.

 Топили печи, и по утрам, когда дети собирались в гимназию и пили чай, было темно, и няня ненадолго зажигала огонь. | The stoves were lit, and in the mornings when the children were getting ready for school and drinking tea, it was still dark, and the nanny would briefly light a fire.

 Уже начались морозы. | The frosts had already begun.

 Когда идет первый снег, в первый день езды на санях, приятно видеть белую землю, белые крыши, дышится мягко, славно, и в это время вспоминаются юные годы. | When the first snow falls, and on the first day of sleigh rides, it is pleasant to see the white ground, the white roofs, and to breathe softly, sweetly, and at that moment one recalls their youth.

 У старых лип и берез, белых от инея, добродушное выражение, они ближе к сердцу, чем кипарисы и пальмы, и вблизи них уже не хочется думать о горах и море. | The old lindens and birches, white with frost, have a kind expression, they are closer to the heart than cypresses and palms, and near them, one no longer wishes to think about mountains and the sea.

Гуров был москвич, вернулся он в Москву в хороший, морозный день, и когда надел шубу и теплые перчатки и прошелся по Петровке, и когда в субботу вечером услышал звон колоколов, то недавняя поездка и места, в которых он был, утеряли для него всё очарование. | Gurov was a Muscovite; he returned to Moscow on a fine, frosty day, and when he put on his fur coat and warm gloves and walked down Petrovka Street, and when he heard the bells ringing on Saturday evening, the recent trip and the places he had been lost all their charm for him.

Мало-помалу он окунулся в московскую жизнь, уже с жадностью прочитывал по три газеты в день и говорил, что не читает московских газет из принципа. | Little by little, he immersed himself in Moscow life, greedily reading three newspapers a day, though he would claim that he didn't read Moscow papers out of principle.

Его уже тянуло в рестораны, клубы, на званые обеды, юбилеи, и уже ему было лестно, что у него бывают известные адвокаты и артисты и что в докторском клубе он играет в карты с профессором. | He was already drawn to restaurants, clubs, dinner parties, jubilees, and he was pleased that well-known lawyers and actors visited him and that he played cards with a professor at the Doctor's Club.

Уже он мог съесть целую порцию селянки на сковородке... | He could now eat an entire portion of selianka from the skillet...

Пройдет какой-нибудь месяц, и Анна Сергеевна, казалось ему, покроется в памяти туманом и только изредка будет сниться с трогательной улыбкой, как снились другие. | A month or so would pass, and it seemed to him that Anna Sergeyevna would fade into the mist of memory, and she would only occasionally appear in his dreams with a touching smile, as others had.

Но прошло больше месяца, наступила глубокая зима, а в памяти всё было ясно, точно расстался он с Анной Сергеевной только вчера. | But more than a month passed, deep winter set in, and everything in his memory was still clear, as if he had parted with Anna Sergeyevna only yesterday.

И воспоминания разгорались всё сильнее. | And the memories burned even stronger.

Доносились ли в вечерней тишине в его кабинет голоса детей, приготовлявших уроки, слышал ли он романс или орган в ресторане, или завывала в камине метель, как вдруг воскресало в памяти всё: и то, что было на молу, и раннее утро с туманом на горах, и пароход из Феодосии, и поцелуи. | Whether it was the voices of children preparing lessons in the evening silence that reached his stu

Telegram Channel - https://t.me/befluentinrussian