Известный предприниматель обсуждает с экспертами почему это плохо и почему долги граждан растут в два раза быстрее, чем зарплаты и почему крупные компании зарабатывают, но не вкладываются в страну. Выпуск от 2018-08-03 19:05:00 . Ведущий: Дмитрий Потапенко.

Потапенко:

- Поскольку мы говорим легко и непринужденно, в том числе, о серьезных вещах, - улыбайтесь, господа! Все величайшие глупости делаются с серьезным лицом… а мы легко и непринужденно говорим об экономике.

Сейчас я зачитаю четыре новости…

Первая. У нас оказалось, что 15% российских компаний, по данным федеральной налоговой службы, не имеют ни одного сотрудника, 50% фирм имеют 1 и 2 сотрудников. То есть, 65% фирм содержат максимум двоих сотрудников. Но при этом нашлись две компании, в которых работает по 600 тысяч человек. Говорят, что генеральный директор одной из этих фирм всполошился и уже куда-то пишет письма, как у него оказалось 600 тысяч сотрудников… И это не Газпром. Да, кстати, депутаты предлагают увеличить штраф за нелегальный бизнес в 40 раз. Правда, это тема про самозанятых.

Вторая. Между прочим, долги граждан растут в два раза быстрее, чем зарплаты. Россияне обнаружили себя в долговой яме размером 13,3 триллиона рублей…

Третья новость. Крупные компании государственные зарабатывать зарабатывают, дивиденды у них, оказывается, растут… Говорят, крупные компании заработали на дивидендах 1,7 триллионов рублей. А вот в российскую экономику не вкладывают.

И четвертая новость. Россияне стали меньше тратить на отдых…

Возвращаемся к новости номер один. Значит, Минтруд предложил не считать самозанятых трудящимися. То есть, вынести их из-под трудового законодательства. А если они будут нелегальными предпринимателями, собираются повысить штрафы в 40 раз. «Трудовые законодательные акты, содержащие норму трудового права, не распространяются на самозанятых, а также на физических лиц, вступающих в трудовые отношения с работниками в целях личного обслуживания и помощи по ведению домашнего хозяйства»… У меня на связи профессор кафедры труда и социальной политики РАНХИГС Любовь Петровна Храпылина. Любовь Петровна, вот что вам ближе – депутаты, которые предлагают увеличить штраф за нелегальный бизнес, или вот такая забавная новость о том, что у нас 65% компаний не содержат людей… На ваш взгляд, к чему приведет вот это повышение штрафов для самозанятых? Я, как предприниматель, могу сказать, что это приведет просто к полному очернению и так черного бизнеса самозанятых – они просто нырнут и все…

Храпылина:

- Вы заблуждаетесь, это приведет к гораздо более глобальному делу. Потому что у людей потеряется всякая инициатива партнерствовать с государством. Кто такой самозанятый? Это человек, который за счет себя самого любимого и не утруждая государство, кормит свое собственное рабочее место. Сам. И свой собственный труд в виде услуги или произведенного им чего-то он и предлагает. И он сам себя во всем и контролирует, и, как правило, среди самозанятых те люди, которые не собираются в большинстве своем всю жизнь быть этим самозанятым. Большое число, допустим, студентов там есть, мамочек, которые за детьми ухаживают, людей пожилого возраста, которых так стремимся мы теперь, якобы, в труд втянуть, и т.д. И, конечно, вдруг решить, что репетиторство или в качестве няни если человек работает, или ухаживает за больным человеком, дает какой-то серьезный доход, это, по крайней мере, крайне не уважать вообще людей. И не знать вообще, что такое вот эта самая самозанятость. И не отличать ее от таких дел, как бизнес, предпринимательство. Это не бизнес и не предпринимательство, это получение за счет свой инициативности дохода, который невелик, за малым исключением. Тогда и предприниматель, если с точки зрения вот рабочего места, сам себе нашел, до олигарха можно дойти и тоже сказать – о, самозанятый! Так вот, все-таки разумно было бы вместо вот этих вбрасываний, абсолютно раздражающих людей, фраз, совершенно нелепых с юридической точки зрения, вообще-то уважительно отнестись к роли Трудового кодекса. Вот к базовому закону, который в нормах прямого действия определяет субъектов труда. И очень четко в этом Трудовом кодексе прописать соответствующую роль этой самозанятости, с идентифицирующими его показателями, то есть, характеристиками, которые дают основание причислять кого-то к этому самозанятому, и разобраться, с какого уровня, допустим, продолжительности трудовой деятельности в этом статусе человек должен как-то обременяться, например, налогом.

Потапенко:

- Меня вот подмывает спросить. Коллеги, дорогие, - хоть из федеральной налоговой службы, хоть из Минтруда – а что вы создали для того, чтобы эти люди вышли из тени? Прежде чем у человека что-то отобрать, надо ему что-то было бы дать. Он там репетитор или там полы моет, он как-то все это сделал сам, без нашего участия, - а тут мы такие нарисовываемся. Вам не кажется, что это выглядит, как грабеж? Это мое сугубо личное мнение.

Храпылина:

- Конечно, в ваших словах есть сермяжная правда. Действительно, люди, которые идут в самозанятость, как раз не смогли встроиться в ту самую организованную трудовую деятельность, предлагаемую кем-то другим, так называемым работодателем, - потому что нет рабочих мест в таком количестве и в том направлении, которое бы в конкурентной трудовой среде было бы для них любопытно, прежде всего, в плане дохода. Ну, низкие у нас зарплаты в большинстве случаев. И, конечно же, человек еще тратить целый день не может себе позволить, находясь, вот я перечисляла, в том состоянии, как студент, мамочка молодая и т.д… Тут обстоятельств очень много. Ну, вникните, господа законодатели, исполнительная власть, кто и по какой причине идет заниматься вот этой самозанятостью. И так ли велики доходы, на которые вы собираетесь в 40 раз чего-то там придумать… Ну, не соберете вы эти суммы, потому что не с чего собирать, тогда придется платить им пособие… Поэтому, безусловно, эта постановка неверна. Но есть вторая часть. Действительно, количество людей, которые занимаются теневым бизнесом, отнюдь не позитивным, вот хотелось бы, чтобы им уделили внимание серьезное. Потому что это бизнес разного рода, и криминального, в том числе. Займитесь вы вот этой средой.

Потапенко:

- Любовь Петровна, это же сложно. Вы ж понимаете, что это надо расследовать, надо оперативно-розыскные мероприятия делать… а тут – пошкурили и все.

Храпылина:

- Вот поэтому это все и приводит к разочарованности… Ну, дайте же сначала развернуться, почувствовать вкус к такой инициативной работе, а мы сразу – раз, подстригли. А чего стричь-то? Нечего стричь? Баран и так голенький.

Потапенко:

- Спасибо, Любовь Петровна.

Ну и вторая новость. Кредитные бега. В июне потребительские кредиты гражданам выросли на 15,9%... Да, напоминаю, кредитные долги выросли колоссально. Потому что темпы роста зарплат и сбережений населения оказались далеко позади скорости, с которой россияне набирают потребительские кредиты. В результате долги населения перед банками растут в два раза быстрее их зарплат, констатирует Минэкономразвития. Так в июне потребительские кредиты граждан выросли на 15,9% в годовом выражении, после 15,1% в мае. А с устранением сезонности более чем на 20%. При этом рост реальных зарплат в это же время замедлился до 7,2%. А вкладов россиян в банках – до 7,1%. Согласно данным ЦБ, за все первое полугодие 2018 года портфель кредитов населения вырос на 1,1 – представляете, за первое полугодие мы с вами набрали на 1,1 триллион рублей, до 13,3. Один Сбербанк за это время выдал потребительских кредитов на рекордные 714 миллиардов рублей… Итак, у меня на связи руководитель общественной организации «Кредитный правозащитник» Алексеев Михаил Александрович. Вот все-таки 13,3 триллиона – сумма колоссальная, причем, я вижу, что и рост колоссальный – по вашим оценкам, может быть, это не так страшно? Может, это какая-то летняя история?

Алексеев:

- Здесь стоит говорить о том, что это за долги, почему они появляются, почему эти кредиты получаются и откуда это идет. Потому что трек «Скованные одной цепью», наверное, тоже актуален для этой тематики… потому что скованные у нас одной цепью как кредитные учреждения, так и сами заемщики, и проблема в том, что кредитные организации ставят перед собой задачу увеличения плана и закрытия убытков, а основной бизнес – выдача денег под проценты, поэтому они, с одной стороны, сокрушаются, почему же столько не платят и почему столько людей банкротятся, с другой стороны, продолжают эту высокорискованную кредитную политику, несмотря на те результаты, которые есть. Поэтому стоит смотреть внутрь этой цифры. Здесь я бы отметил, наверное, такую тенденцию – что по тем долгам, которые граничат с пресловутым понятием о банкротстве, в последнее время мы видим систему в том, что люди, будучи должны, к примеру, там 500 тысяч…

Потапенко:

- Вот нам наши радиослушатели пишут, что там есть и бизнес-кредиты… По вашим оценкам, может быть, этот 1,1 триллион был бизнесовых кредитов? Или это другая история?

Алексеев:

- Что такое бизнесовые кредиты? Они действительно сидят в потребах, более того, есть и были микрофинансовые организации, которые специализировались на выдаче займов для предпринимателей, и они себя на рынке именно так позиционировали, они выдавались только при предоставлении документов на ИП, но оформлялось все как с физическим лицом. На сегодняшний день весь малый бизнес, тот бизнес, который начинается там с перевода с карты на карту до того бизнеса, который там сидит в формате упрощенной системы налогообложения, вход в банк закрыт. Ты можешь расчетник открыть, ты молодец, но вход в банк за кредитованием тебе закрыт, потому