Дмитрий Потапенко обсуждает это с экспертами в эфире программы «По сути дела» на Радио «Комсомольская правда». Выпуск от 2018-08-17 19:05:00 . Ведущий: Дмитрий Потапенко.

Д. Потапенко:

- Добрый вечер! Можете банковать и барабанить свои вопросы. А у меня сегодня три темы. Итак, у нас сегодня 20 лет после дефолта, а совсем недавно было 20 лет с начала так называемой чековой приватизации. Извлекли ли мы из этого уроки? Какие?

Поговорим. В том числе, с экспертами, которые знают эту тему не понаслышке.

Вторая тема перекликается с первой. Она была чуть-чуть в предыдущей пятнице. Является ли «социальной справедливостью», когда пытаются тут ошкурить компании, которые металлургического комплекса? По какой логике?

И третья часть. Мы по-прежнему ездим в отпуск. Как бы себе не испортить отпуск всяческой проблемой? Какой? Курсом! Предсказывал я этот курс – 67.

У нас первая новость. 20 лет назад, разве это новость? Дефолт. Как говорят эксперты, он произошел. А сейчас наши власти сделали много выводов. Говорят, что низкий уровень государственного долга, взвешенная бюджетная политика, формирование подушки безопасности. Хотя у меня, как у экономиста от сохи, нет такого ощущения, но тем не менее.

Экономический кризис 98-го года стал одним из самых тяжелых в истории страны. И он назревал несколько лет. И мы сейчас поговорим с человеком, который знает об экономике существенно больше. Более того, этот человек был близок к экономике в то время. У меня на связи экономист, первый заместитель председателя правления Центробанка в 95-98-м году Сергей Владимирович Алексашенко.

С. Алексашенко:

- Добрый вечер!

Д. Потапенко:

- Не вздыхайте так тяжело.

С. Алексашенко:

- Нет, вы так долго называете мою старую должность. Я не про нее, честно говоря, забыл.

Д. Потапенко:

- Значимость. Первое слово – экономист – правильное?

С. Алексашенко:

- Абсолютно.

Д. Потапенко:

- Остановимся на этом. Я 98-м году я был генеральным директором Акционерного общества открытого типа «Московский экспериментальный завод древесно-стружечных плит и деталей». Так что моя должность в те годы звучит, как вы видите, существенно длиннее и сложнее. Правда, по значимости меньше.

Скажите, какие были подоплеки кризиса или дефолта: И видите ли вы параллели 98-й, 2008-й, 2018-й?

С. Алексашенко:

- Первое. С кризисом 98-го года, как всегда. Кризис – это у тебя в одной точке сходится несколько факторов. И когда они все вместе, то получается, что это тяжело. То же самое было и в 2008-м, в 2015-м. Идеальный шторм. Были внешние факторы – это азиатский кризис 97-го года, который резко подорвал доверие ко всем развивающимся рынкам, в том числе, и к России. Хотя в тот момент все считали, что Россия, наконец, встала на правильные рельсы. Начался экономический рост. Низкая инфляция. Приток капитала. Все было хорошо, но инвесторы побежали со всех развивающихся рынков, побежали и из России.

Второе. Начало 2008-го года. Начала быстро снижаться цена на нефть. Сегодня все, кто интересуются экономикой, очень хорошо понимают, что если цена на нефть падает, значит, экономике будет плохо. Или существенно хуже. И были внутренние факторы. Главный из них – это то, что правительство, действительно, не хотело наводить порядок в бюджетном хозяйстве. Дефицит бюджета по отношению к расходам бюджета был достаточно большой. А налоговые дисциплины, налоговые администрации работали плохо. Налоги собирать не хотели. И правительстве считало, что можно было найти какой-то другой путь решения проблем. И был такой внутриполитический фактор – это в марте 98-го года, в конце марта правительство Черномырдина отправили в отставку. И исчезла политическая стабильность и предсказуемость. У нас считалось так, что Ельцин до 2000-го года президент, потом президентом становится Черномырдин. И какой-то достаточно нормальный горизонт длинного планирования.

Все это сложилось в одну корзину. А дальше конъюнктурный факторы. Стали толкать инвесторов туда-сюда, слабое правительство Кириенко, не утверждение в Думе, невнятные заявления. И как-то вот все побежали с рынков. И выяснилось, что никакого резервного варианта у правительства в этот момент не существует.

Кризис 98-го года возник, вот его причина. Можно ли проводить параллели?

Д. Потапенко:

- Вот 18-й.

С. Алексашенко:

- Есть. Мне кажется, что параллель есть. И она, что называется, внешнеполитическая и внутреннеполитическая. Внешнеполитическая – это не цены на нефть, а это геополитическая гибридная война с развитым миром. То, что Россия не хочет жить по тем правилам, которые существуют в мире, что Россия ведет агрессивную политику по отношению к соседям, отбирает у них куски территории, на самом деле, всерьез атакует основы американской демократии, что в Америке воспринимается крайне болезненно как факт агрессии, применяет химическое оружие в Великобритании. И это, конечно, является таким фактором, который сдерживает движение капитала, не только денег, но и технологий в Россию. И снижает темпы роста в экономике.

А вторая внутриполитическая проблема, абсолютно прямая параллель с 98-м годом, что в 98-м главной экономической проблемой был дефицит бюджета, а правительство искало пути решения любые, кроме сбора налогов. То же самое сегодня главная проблема слабой экономики внутри страны – это отсутствие защиты прав собственности, отсутствие политических институтов, которые гарантируют защиту интересов людей и бизнесменов, в частности. Правительство готово заниматься чем угодно, только не решением этой проблемы.

Д. Потапенко:

- Я выступлю адвокатом дьявола. Может, мы не будем защищать инвесторов, а просто будем жить на нефти?

С. Алексашенко:

- Главная внутренняя параллель, притом, что проблема экономики – отсутствие инвестиций, а инвестиций нет, потому что у бизнеса не защищаются права собственности, а бизнесменов сажают в тюрьму за то, что они зарабатывают прибыль, правительство не хочет заниматься проблемой экономического роста. Правительство готово заниматься выполнением майских указов, для чего нужно собрать с бизнеса еще больше денег, повысить налоги на население, повысить пенсионный возраст. Только для того, чтобы профинансировать какие-то расходы, может, и нужные, но это все не увеличивает бюджетный пирог. В краткосрочной перспективе трех-пяти лет. Новые дороги – это замечательно, но от того, что вы построите новые дороги, ваша экономика завтра не станет расти быстрее.

Правительство не хочет заниматься решением проблемы, которая главная – улучшением инвестиционного климата, защитой прав собственности. Это все политические вопросы, политическая конкуренция, свобода слова, независимые суды. И абсолютная параллель с 98-м, когда правительство не хотело заниматься сбором налогов, а искала другие варианты.

Д. Потапенко:

- А как же увеличение НДС? Они в этом смысле по налогам вмазали так вмазали!

С. Алексашенко:

- Это сейчас они вмазали по налогам. В 98-м была проблема макроэкономической стабилизации. Нужно было стабилизировать бюджет, чтобы они выполнял свои обязательства. Сейчас, слава богу, такой проблемы нет. Сейчас есть проблема экономического роста. Помимо того, что бизнесменов сажают в тюрьму, повышение налогов точно не стимулирует экономический рост. Потому что забирают деньги у населения, у бизнеса. Это тормозит экономический рост. И Минэкономики даже говорит, что повышение НДС съест примерно полпроцента ВВП. Экономического роста.

Главная проблема сегодня – повышать темпы роста экономики, стимулировать ее и создавать условия для бизнеса. А правительство делает все, что угодно, только не это.

Д. Потапенко:

- А если пофантазировать? Даю вам волшебную палочку. 10 шагов, чего надо сделать. Что бы вы сделали бы?

С. Алексашенко:

- Первое. Распустил бы нынешнюю Думу и провел бы честные выборы в Думу с участием всех политических партий с отсутствием фильтров. Отменил бы муниципальный фильтр на выборах губернаторов. Провел бы зачистку судебной системы и всех судей, которые замешаны в коррупционных делах, нелегальных доходах, в использовании телефонного права. Отстранил бы от должности. Запретил бы ФСБ заниматься экономическими преступлениями. Ликвидировал бы управление МВД, которое занимается борьбой с экстремизмом. Хватит для начала?

Дальше в экономике я бы начал заниматься приватизацией, начиная с того, что у Газпрома забрал бы Газпром-медиа. И его продал бы в рынок. Потому что нечего газовой компании заниматься медиа-бизнесом. Разделил бы Газпром на добывающие и транспортную составляющую, которая там Транснефть сразу возникла. Открыл бы доступ всех независимых газопроизводителей к трубе. Стимулировал бы создание малых нефтяных компаний. Точно бы совершенно вывел бы российские войска из Донбасса, прекратил бы его поддерживать всеми способами. И добился бы на этом пути западных санкций, что открыло бы приток капитала.

Я десять, наверное, уже назвал, да?

Д. Потапенко:

- Тут переплетается. Я бы выделил три экономические. Остальные, я понимаю, что это относится к строительству государства Российского по поводу Думы: фильтры, это все имеет право на жизнь. Я бы здесь…

С. Алексашенко:

- Смотрите, вот очень важный тезис. Я его не успел сказать. Сегодня будущее российской экономики на 30% зависит от того, кто является министром экономики, министром финансов, председателем Центробанка, первым вице-премьером по экономики и даже прости меня господи, премьер-министром. А 70% зависит от п