Известный публицист рассуждает о том, кто Солженицын - пророк или публицист, и делится своими впечатлениями о поездке по Европейской России от Соловков на Севере до Крыма на юге. Выпуск от 2018-07-30 19:05:00 . Ведущие: Дмитрий Стешин, Егор Холмогоров.

Стешин:

- В студии Егор Холмогоров и Дмитрий Стешин. Мы поговорим об Александре Исаевиче Солженицыне. В субботу 10 лет со дня его смерти. 32 года назад именно в «Комсомольской правде» он написал один из самых программных и интересных трудов «Как нам обустроить Россию». Это выражение уже стало наднациональным мемом. Егор Станиславович в последние недели объехал всю страну.

Холмогоров:

- Нас поэтому и не было в эфире это время. Я оказался в месте, где со связью было плохо – на Соловках. Зато там прекрасно. А Дмитрий был в Грузии, где со связью было получше, но тоже были свои сложности.

Стешин:

- Я приехал спустя 10 лет в Грузию. Я был, наверное, единственный российский журналист, который оказался на этой войне с грузинской стороны. Вы проехали добрую часть европейской России – от Соловков на севере до Крыма на юге. Как меняется страна по меридианам и во времени?

Холмогоров:

- Знаешь, что интересно. Есть знаменитая фраза, что у России есть две беды – дураки и дороги. На самом деле одна беда как-то потихонечку изживается.

Стешин:

- Дураки?

Холмогоров:

- Нет. Дороги. Есть безумные моменты, но от Вытегры на юге Онежского озера до Кеми, откуда отходит корабль до Соловков, мы летели по великолепным шоссе. Сначала это региональная трасса была до Медвежьегорска, затем это была федеральная трасса «Кола». И мы просто летели по ней пулей. Между Вологдой и Онежским озером тоже были великолепные дороги. Совершенно потрясающий участок трассы М-11, которая, по логике вещей, должна быть главной трассой нашей страны, между Москвой и Петербургом, ты тоже просто летишь по ней пулей. На ней еще ничего нет пока, практически нет заправок, нет совсем кафе и так далее. Но ты летишь по ней просто со скоростью ветра. А потом съезжаешь на, что называется, более традиционные автомагистрали. И тебя Яндекс заводит в лужу грязи, где нам прокололо колесо. Тоже шокирует, мы так потряслись по Тверской области. Въезжаем в Московскую. Мы переезжаем этот условный пограничный столбик, и шоссе становится идеально ровным. Это пугающее различие между областями по экономической обеспеченности, по развитости дорожного строительства.

Стешин:

- Дорога как маркер получается?

Холмогоров:

- Абсолютно разбитая дорога в Тверской области. Вот ровно доходим до границы с Московской областью, и она тут же становится идеальной. Предыдущее такое большое семейное путешествие мы предпринимали в 2010 году. Конечно, шок. Уровень дорожной обеспеченности страны просто радикально изменился. Сейчас по России, по крайней мере по европейской части, стало можно ездить. К сожалению, в некоторых других областях развитие не на таком уровне. Мы очень долго хвалили себя во время чемпионата, какая Россия замечательная в плане сервиса, в плане развитости интернета, мобильной связи и так далее. Тут надо немножко себе полить холодной воды на голову. Мой «Билайн» везде севернее Ярославля точечный. Видимо, там стоит одна вышка на 300 километров. Он практически везде отсутствовал. «Мегафон» еще кое-где ловил, «Билайн» отсутствовал просто как форма жизни. Вай-фай в отелях чисто формальный, что, конечно, мне очень сильно осложнило работу. Сервис местами, честно скажем, так себе. С другой стороны, это «так себе» на взгляд достаточно избалованного москвича или околомосквича. Если вспомнить, что на этом же месте никакого сервиса вообще не было те же еще десять лет назад, то да, это уже просто эпохальный совершенно скачок.

Стешин:

- Вы же питались и на трассах, в городках. Размер порций какой?

Холмогоров:

- Везде разный. Как раз порции не жалеют. Практически везде, по крайней мере в более-менее развитых городах, можно найти хотя бы одно место, где нормально кормят. Иногда не больше одного, иногда завышенные деньги, но как минимум одно ты найдешь. С голоду мы не умерли. Я даже ухитрился каким-то образом поправиться на килограмм. На самом деле внутренний туризм по России, в том числе по северному направлению, он далек от совершенства. Но он есть. По России можно ездить. И это доставляет массу радости. И можно даже импровизировать. Нам не очень понравился отель на Онежском озере, подумали: раз уже концепция отдыха с книжечками все равно не состоялась, поедем на Соловки. И мы махнули. Одним утром мы долетели до Соловков фактически по трассе, а потом на катере. А потом так же спокойно вернулись назад. Еще с книжечками, купленными в Соловецком монастыре, с пятитомником воспоминаний заключенных о Соловецком лагере.

Стешин:

- Дорого путешествовать в России?

Холмогоров:

- Недешево.

Стешин:

- Основные затраты – это гостиницы?

Холмогоров:

- Да. Как только мы смогли вписаться в квартиру к знакомым в Петербурге, расходы резко упали. Или стали более приятными. Одно дело, когда ты просто тратить деньги за то, что имеешь возможность поспать, а другое дело, когда на какие-то развлечения или что-то еще.

Стешин:

- Есть ощущение, что инфраструктура страны улучшается?

Холмогоров:

- Есть. Я еще раз убедился в своем охранительском тезисе, который повторяю из передачи в передачу, что как бы нам что бы ни не нравилось, не было бы неприятно, не расстраивало, какие бы не были в том числе очень неприятные истории, как с пенсиями и так далее, все-таки не надо ничего трясти. Потому что оно постепенно растет, развивается. Слой инфраструктуры общенациональной наращивается. И через какое-то время тема «пожить по-человечески, поехать в Европу» будет звучать довольно смешно.

Стешин:

- В Турцию.

Холмогоров:

- Про эту тему уже можно забыть. У нас объективно уже лучше, чем в Турции. Еще плюс родина. И таких пейзажей как в России вы нигде не увидите.

Стешин:

- В Крыму туристический бизнес полируется, шлифуется?

Холмогоров:

- Постепенно – да. Там прежде всего инфляция остановилась. Благодаря мосту. Теперь там перестали завышать чудовищно цены. Я уже в этом году, когда был там в июне, я просто радовался тому, насколько наконец я перестал переплачивать и как много сэкономил денег.

Стешин:

- В крымском магазине был любимый тезис: ой, у нас гривна - перевоз, а на самом деле все стоит полушка.

Холмогоров:

- Ездите по России.

Стешин:

- Я тоже отправляюсь с Витей Гусейновым и Владимиром Ворсобиным. Мы должны закончить экспедицию «Комсомольской правды» прошлого года по Волге. Стартуем в четверг из Казани. На неделе был такой музыкально-светско-политический скандал с «Нашествием». Несколько, условно говоря, модных молодежных групп категорически отказались от участия в фестивале «Нашествие», потому что на «Нашествии» будет много военной техники, «Нашествие» уже пятый год курирует Министерство обороны, предоставляет разные экспонаты для шоу. Ничего не вижу в этом плохого. И Монеточка, «Порнофильмы», группа Distemper – это такие панки, они играют панк-ска, а я, как старый панк, считаю, что панк, доживший до 40 лет, ему нужно указом Министерства культуры запретить выступать, потому что он дискредитирует и панк-рок, и панк-движение в целом. Они все заявили, что они против военной техники, они пацифисты, это ранит их души. И поэтому они выступать не будут. Реакция рокеров – монстров рока, которые обычно выступают на «Нашествии», людей, которые приезжают туда их послушать, они вот: что это было? Это как в анекдоте: «Девушка, запомните, с этой минуты вы меня не знаете». – «Мужчина, а вы кто?» - «О, молодец!» Что это было за выступление? Отказались однозначно группы, которые сейчас покрывают, извините за это слово, молодежную аудиторию. Миллионы просмотров на Ютубе. Из этой компании я слушал Монеточку в 2016 году, сидя в Сирии. Ее песню про русского медведя в Сирии. Такое ощущение, что ей писала текст нобелевский лауреат Алексиевич. За что наши мальчики умирают – и подставить в скобках любую страну.

Холмогоров:

- Это вообще было бы прекрасно тогда. Потому что каждый раз, когда я слышу эту историю про Монеточку, мне сразу вспоминается бессмертная песня Аллы Борисовны Пугачевой «Девочка секонд-хенд». «За монетку, за таблеточку сняли нашу малолеточку». Главная тут проблема в чем? Что с этой Монеточкой был абсолютно какой-то искусственный перепиар в социальных сетях. Мне его совали, буквально заливали в глаза на протяжении последнего полугода. Я, как политаналитик со стажем, всегда, когда мне заливают глаза перепиаром кого бы то ни было, это для меня означает только одно, что это существо готовится к какой-то спецмиссии. Скорее всего, разовой. Что это не будет навсегда в моей жизни. Потому что, когда кого-то пиарят надолго, это делают более спокойно, более деловито, более фундаментально. А вот если ты каждый день слышишь из каждого утюга «Вася Пупкин, Вася Пупкин, Вася Пупкин», это значит, что Вася Пупкин должен один раз пукнуть. Здесь это и произошло. Весь этот перепиар был ровно к одной истории – к тому, чтобы громко публично заявить протест, нерукопожатию фестивалю «Нашествие» за сотрудничество с Министерством обороны, передать нашей молодежи сигнал «патриотом быть немодно». А поскольку за последние годы как раз все начали приходить к выводу, что патриотом-то как раз быть модно, а