Вспоминаем с Ильей Савельевым, Михаилом Юрьевым и Михаилом Леонтьевым события 1993 года, обсуждаем последние заявления Трампа и неожиданные результаты выборов губернаторов. Выпуск от 2018-10-03 20:05:00 . Ведущие: Илья Савельев, Михаил Юрьев, Михаил Леонтьев.

Савельев:

- Начнем с памятных дат. Эта тема проходит красной нитью по всему эфиру «Комсомольской правды» сегодня. И мы не можем тоже не отдать дань. Это октябрь 1993 года, 25 лет событиям, которые происходили около Белого дома. Я говорю про расстрел Белого дома. Я был молодым и всего лишь зрителем, видел эти события из окна, жил тогда недалеко. А Михаил Зиновьевич занимал пост министра промышленности.

<kp:video id="671741"></kp:video>

Юрьев:

- Ну да, председателя Совета по промышленности и предпринимательству в ранге министра.

Савельев:

- Как выглядела ситуация из вашего кресла? Что происходило?

Юрьев:

- В этот день я ездил выбирать и смотреть участки для своего будущего дома.

Савельев:

- Тучи сгустились неожиданно.

Юрьев:

- И во время просмотра дурацкого участка в Дарьино по радио услышал, шофер мне говорит: тут какая-то…

Савельев:

- Нерадийная фигня.

Юрьев:

- Я быстро поехал в Москву. В конечном итоге добрался до работы.

Савельев:

- А у вас место работы – это что было?

Юрьев:

- Белый дом на тот момент. До этого – Старая площадь.

Савельев:

- По нему же стреляли.

Юрьев:

- В этот момент еще не стреляли.

Леонтьев:

- Какой Белый дом? В 1993-м?

Юрьев:

-Да, правительство уже переехало туда. Ты чего?

Леонтьев:

- В 1993 году Белый дом был жилищем парламента.

Юрьев:

- Да, только конкретно в октябре уже пошел процесс переезда туда правительства. Часть уже переехала, часть – нет.

Леонтьев:

- Ты хочешь сказать, что правительство РФ ельцинское сидело в Белом доме, по которому стреляли из танков?

Юрьев:

- Нет, я не хочу сказать, что в момент стрельбы. Вы как-то странно воспринимаете мои слова. Я вам говорю, что сначала правительство РФ сидело на Старой площади, там, где сейчас находится Администрация Президента, одно из зданий. Потом было принято решение о переезде в Белый дом. И он начался. Кто-то переехал, кто-то не переехал.

Леонтьев:

- Разве это было не после?

Савельев:

- Нет, после переехали целиком.

Леонтьев:

- То есть это был освобождение… Вот, оказывается, просто площади освобождали. Кто бы мог подумать? Надо было ускорить переезд, эти не переезжали. Хороший способ.

Юрьев:

- На самом деле переезжать никто не хотел. Потому что там было гораздо менее комфортно работать, чем на Старой площади.

Леонтьев:

- Когда из танков постреляли, стало же гораздо более комфортно.

Юрьев:

- На Старой площади лучше было. ЦК КПСС, который там сидел, не дураки были.

Леонтьев:

- Там были старые обветшалые здания. А здесь…

Юрьев:

- Но зато с высокими потолками, там хорошо дышалось и работалось.

Леонтьев:

- Со скелетами в шкафу.

Юрьев:

- Изнутри все это выглядело примерно так же, как снаружи. Единственное, несколько раз заходя к своему начальнику, но это там…

Савельев:

- Это Виктор Степанович Черномырдин.

Юрьев:

- На Старой площади он еще сидел. Я вам хочу сказать, что у меня сложилось впечатление, Виктора Степановича уже нет в живых, я не могу доказать это, у меня сложилось впечатление, что все это делалось по сценарию.

Савельев:

- Почему?

Юрьев:

- Потому что как-то Виктор Степанович уж очень спокойно на все… там приходили с докладами, я забежал, говорю: то-то и то-то. Нормально, нормально, все нормально. Он, конечно, был крутой мужик с яйцами, но уж не настолько, что вот… А может, и настолько. У меня сложилось впечатление…

Леонтьев:

- А он был тогда премьером?

Юрьев:

- Да, вне всякого сомнения. Премьером он стал в последних числах 1992 года, сняли Гайдара.

Савельев:

- Осознали вы?

Леонтьев:

- Я этих деталей не помню, потому что я с этой высоты на это не смотрел. И уже совершенно все забыл. Все это очень негигиенично. На тему о том, что это все было договорной матч в какой-то степени, ну вряд ли он был с руководством Белого дома договорной. Они, по-моему, были не в курсе. Но то, что там провокация была на провокации, было совершенно очевидно. В основном… совершенно очевидно, что первые жертвы и большинство первых жертв были от дружественного огня одних подразделения Вооруженных сил Российской Федерации в другие подразделения Вооруженных сил. Я даже не говорю о каких-то снайперах конспирологических, а просто это известный факт, что сначала стреляли в спецназовцев, потом стреляли в десантников, они отстреливались, масса убитых. Никто за это никак не пострадал. Никакого взаимодействия между родами войск не было. Оно было специально, на мой взгляд, не организовано. Между Грачевым и Ериным, кто там был тогда в ФСК или как…

Савельев:

- Творилась абсолютная неразбериха.

Леонтьев:

- Это была разбериха. Это была цепь провокаций. Участники провокаций и жертвы их – для них это, может, казалось неразберихой. А для кого-то, похоже, это была разбериха.

Савельев:

- Разбериха – от слова «разборки».

Леонтьев:

- С точки зрения морально-политической, лучше всего это описал находившийся тогда на одной из сторон, но потом сильно изменивший диспозицию Саша Невзоров. Он оперу сочинил. Воспроизведу близко к тексту. Хор патриотов поет: «Продали, продали, продали… Родину-мать». Угрюмо и грозно. Хор либералов поет: «Продали, продали, продали… Родину-мать». Весело и задорно. И так далее по тексту. Обе стороны выглядели с точки зрения своей политической позиции, мотивов, действий и последствий реализации их действий абсолютно мерзко. Кошмар на оба ваши дома. Объективно легитимнее на данный момент был президент. Был дурацкий референдум известный – «да, да, нет, да». И вообще по сути должности президент, даже тогдашний еще, Ельцин, был легитимнее этой своры непонятных людей под названием парламент. Именно потому что она свора. Может быть, каждый из них по отдельности - мог бы поспорить. А в целом они были никто.

Я хочу отдать должное Ельцину в одном. Я не говорю, прав он был или не прав, справедливо или несправедливо, но он мелкой ценой, будут говорить, что убили сто человек, тысячу, - и сто, и тысяча – это для России мелкая цена, - он расстрелял гражданскую войну. У нас не получилось гражданской войны. Это не говорит ничего хорошего о нем, кроме одного: этот человек, в общем-то, обладал зачатками адекватной политической воли, которую мы во многих местах и случаях не видим. Мы не видим ее, предположим, среди украинских деятелей и так далее.

Юрьев:

- В нашем доме не выражаться.

Леонтьев:

- Ему власть досталась довольно легитимно. И он, совершив огромное количество гадостей, глупостей, мерзостей и так далее, как бы к нему ни относиться, но вот как человек власти он повел себя лучше, чем канонизированный государь император. Потому что он не обрушил страну в гражданскую войну, а применил грязный, вонючий, очевидно совершенно позорный инструментарий, но для того, чтобы прекратить гражданскую войну. Ничего хуже, ничего подлее, гнуснее, чем гражданская война, ответственность за которую несет власть, которая ее допустила, безусловно, вот Янукович несет большую ответственность за то, что происходит сейчас на Украине, нежели чем нынешняя так называемая хунта и американский империализм вместе с ней взятый. Потому что ему, если считать Украину государством, а не куском дерьма, это тоже большой философский вопрос, так вот, если ее считать все-таки страной, у которой есть легитимная власть, то вся ответственность за то, что происходит, лежит на Януковиче. Потому что у него были полномочия, возможность, силы и шансы предотвратить то, что произошло. Он все просрал.

Ельцин на его месте, человек, обладающий, может быть, сопоставимыми интеллектуальными и моральными качествами, но все-таки, как человек власти, повел себя адекватно. Я считаю, что он выполнил свой долг. Это важно. Потому что представить себе, чтобы Руцкой, Хасбулатов, Макашов, при всей своей замечательной симпатичности, чтобы они своими силами предотвратили гражданскую войну… Они могли предотвратить все, что угодно, кроме гражданской войны. Грипп, понос и так далее. Но гражданскую войну они не могли предотвратить ни при каких обстоятельствах. У них функционала такого не было. Поэтому медицинский вывод один: ничего, никакой альтернативы тому, что происходило, в создавшихся обстоятельствах не было. При том, что у меня совершенно иной, чем даже у самого меня в то время, взгляд на эти вещи, кто прав, кто как себя вел, кто довел до этой ситуации. Можно было, наверное, не доводить. Хотя не уверен. Обе стороны представляли собой разные формы человеческого экскремента. Но войны не получилось.

Савельев: